Вероятнее всего, я мазохистка, но, если я вижу статью, посвященную НДС, я обязательно ее читаю. В прежние времена это просто вызывало у меня головную боль. (17,5 процента? Что это за цифры?) Но в этом году это стало своеобразным символом серьезности коронавирусного кризиса (я помню, как НДС уменьшали, как его повышали, как его использовали для стабилизации экономики, но до начала пандемии я никогда не видела, чтобы платежи приостанавливались). Отныне, я подозреваю, все сообщения об НДС будут сводиться к Брекситу, потому что с 1 января европейские продавцы будут обязаны платить НДС правительству Соединенного Королевства.
В результате небольшим европейским компаниям, особенно тем, чья доля на британском рынке не слишком велика, будет просто невыгодно продавать нам свои товары. С другой стороны, это станет настоящим подарком для небольших британских компаний, у которых будет заметно меньше конкурентов. Я попробую объяснить этот непонятный экономический жаргон обычным людям: «меньше конкурентов» значит, что мы не сможем покупать товары, а те товары, которые мы сможем покупать, будут дороже и, возможно, более низкого качества, потому что других подобных товаров на рынке не будет.
Это напоминает мне те истории, которые мы слышали о России 1980-х годов. Все возвращавшиеся оттуда туристы рассказывали одно и то же: во-первых, Кремль и Эрмитаж очень красивы, а во-вторых, никто в России не может купить себе джинсы Levi's. Именно эта краткая характеристика помогала нам понять суть бесчинств коммунизма ближе к концу его существования. Порой случались еще более любопытные истории, и возвратившемуся путешественнику предлагали деньги за Levi's, которые были на нем надеты.
Это было полной бессмыслицей, но одновременно здесь был скрыт глубокий смысл. С практической точки зрения — почему нельзя носить что-то другое? Но в эмоциональном ракурсе это ощущалось как живая реальность полного бессилия в условиях коммунистической антиутопии. Вам чего-то хотелось. И вы могли это себе позволить. Но вы никак не могли это получить.
Я не буду комментировать то, действительно ли нам нужны все те товары, которые мы сейчас покупаем у Евросоюза. Я просто хочу сказать, что, вероятно, все мы скоро сможем отчасти ощутить на себе, какой была жизнь в России 1980-х годов.
