Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
American Prospect пишет что Россия и Китай разрушили ту модель глобализации, которую США насаждали в мире после холодной войны. Автор считает, что Америка делала это за счет интересов широких народных масс. Этой модели пришел конец. А санкции нужно применять против американских банков и корпораций, нарушающих основные права человека.
Мировая экономическая и финансовая система никогда не будет прежней.
Я все время думаю об августе 1914 года. Перед Первой мировой войной экономика Европы была тесно переплетена торговлей и финансами. Экспорт капитала был ведущим торговым продуктом Великобритании. Импорт и экспорт товаров составляли основную долю экономики любой европейской страны. Вы могли ездить по всему континенту без паспорта. Как будто бы уже существовал Евросоюз.
Норман Энджелл (Ральф Норман Энджелл – английский писатель и журналист, член парламента от Лейбористской партии. Лауреат Нобелевской премии мира 1933 года. Выступал против войны и фашизма – Прим. ИноСМИ), предшественник Тома Фридмана, получил Нобелевскую премию мира за книгу 1910 года с непреднамеренно ироничным названием "Великая иллюзия". Энджелл осуждал военное строительство и убеждал публику в том, что при таком уровне экономической взаимозависимости между европейскими странами никакая крупная война на континенте невозможна. Европейцы, не желая нарушать планы на летние отпуска, рассчитывали, что августовская война закончится в считанные недели.
Однако Первая мировая война не только унесла жизни 20 миллионов человек и уничтожила эпоху довоенного процветания. Она еще и безвозвратно положила конец эре глобализации I. Катастрофический Версальский договор 1919 года не смог в достаточной мере восстановить мировую торговлю и финансы.
Затем последовали два новых периода глобализации. После Второй мировой войны Бреттон-Вудская система создала управляемую форму глобальной торговли, в которой у стран было достаточно политического пространства для достижения высокой занятости, создания государств всеобщего благосостояния и экономического планирования. Глобализация II сосуществовала с холодной войной, в которой Советы не имели экономических контактов с Западом.
Но по мере того, как капиталисты восстановили свое обычное политическое влияние в капиталистической системе, этот период всеобщего процветания и смешанной экономики сменился Глобализацией III — попыткой воскресить что-то вроде laissez-faire, то есть тотально либеральную экономику со свободной конкуренцией и минимальным государственным участием. Тарифы были снижены, госрегулирование ослаблено, а глобальная торговля поощрялась изменениями внутренней политики и правилами Всемирной торговой организации.
Тем временем холодная война закончилась, и в России, и в Китае возникли некие вариации диктатуры в сочетании с элементами капитализма.
Российская экономика в значительной степени строилась на экспорте нефти и газа, сочетая коррумпированный капитализм со сделками с новыми западными партнерами. Китай был более эффективным, объединяя обширные государственные субсидии с огромным экспортом и еще большим количеством сделок с западными корпорациями и банками.
Но оба эти государства нарушали предписываемые западные нормы как в отношении капитализма, так и в отношении демократии. Однако западные капиталисты и их союзники в правительствах до поры до времени не возражали, потому что на этом можно было заработать много денег.
Теперь Владимир Путин взорвал Глобализм III к чертовой матери. Даже если завтра он приостановит спецоперацию на Украине, "Шалтай-Болтай" уже не будет прежним.
В течение недели экономические связи с Россией, на создание которых ушли десятилетия, резко оборвались. Одни банки и корпорации разорвали коммерческие связи, потому что этого требовали официальные санкции, другие — из-за опасений репутационного ущерба.
Если спецоперация закончится хорошо, то есть Путин отступит, Запад все равно не будет склонен вознаградить его возвратом к довоенному экономическому статусу-кво. Корпорации и банки будут с опаской относиться к будущим кризисам и санкциям. Если же российская операция на Украине затянется, Запад постарается еще сильнее блокировать российскую экономику.
Дело в том, что западная экономическая система, на которую приходится более половины мирового ВВП, прекрасно обходилась без России до 1989 года и может обойтись без России и сейчас. В период между 2011 и 2014 годами цены на нефть в среднем составляли 110 долларов за баррель, но мы подстроились к этому. Если цены на нефть останутся высокими, это только поможет ускорить переход к возобновляемым источникам энергии.
Спецоперация Путина также переворачивает с ног на голову ранее существовавшие представления о Китае и мировой экономике. До начала операции на Украине продолжался конфликт между традиционными корпоративными сторонниками свободной торговли с Китаем и теми в администрации Байдена, кто хотел бы более жесткой позиции в отношении Пекина.
Цель сторонников жесткой линии состояла в том, чтобы не дать Китаю нарушать торговые правила и нормы и развивать геополитическую экспансию, а также восстановить производственные мощности США. Более умеренные призывали к перезагрузке американо-китайских отношений, и установлению новой схемы, по которой каждая страна действовала бы по своей "домашней" модели и ограничивала бы "хищническую" торговлю.
Теперь сторонники жесткой линии побеждают по умолчанию, потому что Путин внезапно стал гораздо более зависимым от Китая. Но это далеко от желаемой перезагрузки КНР.
В краткосрочной перспективе Китай может частично финансировать Россию и обеспечить рынок для части российского экспорта энергоносителей. В среднесрочной перспективе, поскольку западные корпорации отказывают России во всем, от обслуживания самолетов Boeing и Airbus до компьютеров Apple и iPhone, а также работы кредитных карт и банковских услуг, у Китая есть средства для того, чтобы заменить все это.
Три крупных российских банка уже работают с китайскими банками в надежде заменить утраченные западные кредитные карты. Но чем больше Китай помогает Путину, тем больший ущерб Китай наносит своим отношениям с Западом. Китайские банки могут оказаться уязвимыми для вторичных санкций.
Вторая холодная война может восстановить союз России и Китая, существовавший до 1989 года, но с гораздо более сильным Китаем в качестве доминирующего партнера и с еще более суровыми диктатурами в обеих странах. А это, в свою очередь, может лишь еще сильнее охладить американо-китайские отношения.
"Мне трудно представить, что это приведет к улучшению отношений Китая с США, если только Китай не сыграет невероятную роль миротворца", — говорит Джеймс Манн, автор нескольких книг о Китае и вновь назначенный член Комиссии по отношениям США с КНР.
Пока есть признаки того, что Си Цзиньпин не в восторге от этой новой роли и новых рисков, потому что цель Китая — стать более крупным глобальным экономическим игроком, а не глобальным экономическим изгоем. И Китай нуждается в Западе больше, чем в России. Пекин воздержался при голосовании за резолюцию ООН, призывающую Россию прекратить спецоперацию.
Еще предстоит выяснить, сможет ли Си хоть как-то сдержать Путина. В принципе, у Китая много рычагов воздействия на Россию, но станет ли он их использовать — это другой вопрос.
Возникает такое впечатление, что говорить о каких-то позитивных моментах в такой сложной ситуации даже как-то неприлично. Однако факт остается фактом: той либеральная модели глобализации, которую неустанно продвигали в мире примерно с 1990 года американские банки и корпорации, пришел "Капут".
Внезапное введение и принятие экономических санкций ясно показывает, что демократические правительства на самом деле обладают властью для того, чтобы обуздать глобальные корпорации и банки. Если их можно ограничить из-за грубых нарушений прав человека, возможно, на очереди будут и их наказания за нарушения трудовых и экологических прав населения. Будем надеяться, что это будет фундаментальным принципом Глобализации IV.
Роберт Каттнер — соучредитель и соредактор The American Prospect, профессор Школы политологии и менеджмента Университета Брандейса (частный американский исследовательский университет, расположен в штате Массачусетс – Прим. ИноСМИ).
