Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Сегодня на Западе Зеленского восхваляют, как прежде восхваляли многих других харизматичных лидеров, пишет New Statesman. Автор статьи вспоминает исторические прецеденты и рассказывает, почему верить в миф о Зеленском может быть опасно.
Дэвид Белл (David A Bell)
История может показаться знакомой. Лидер страны на периферии Европы прославился на весь мир, став борцом против превосходящего по силе противника, чтобы сохранить независимость от безжалостных иностранцев. Он красив, мужествен и смел. Народ обожает его. На Западе его сравнивают с легендарными героями прошлого. Он такой привлекательный, а его призывы к военному вмешательству такие настойчивые, что некоторые из западных комментаторов даже, похоже, готовы рискнуть развязыванием глобальной войны, только чтобы поддержать его. Он — сама харизма.
Речь идёт о Владимире Зеленском, но не только о нём. Когда-то давно многие играли такую же роль. Взять, к примеру, человека, которого уже позабыли за пределами его родины. В середине XVIII века солдат по имени Паскуале Паоли (Pasquale Paoli) повёл Корсику в борьбе за независимость, сначала против Генуэзской республики, а потом против Франции, которая разгромила корсиканцев и аннексировала остров в 1768 году (и контролирует его по сей день). Паоли приводил иностранных наблюдателей в восторг: энергичный и смелый, красивый и популярный, да ещё и ведет борьбу против французов, силы которых превосходили его войска. Английская поэтесса Анна Барбо (Anna Barbauld) называла его "богоподобным человеком". Тогдашний британский премьер-министр Уильям Питт-старший говорил, что Паоли был "одним из тех людей, которых теперь нигде не сыщешь, разве что в жизнеописаниях Плутарха". В 1765 году ещё неизвестный молодой шотландец Джеймс Босуэлл (James Boswell) отправился на Корсику, чтобы познакомиться с Паоли. Увидев его вживую, он чуть не растаял. Он даже опубликовал очень популярное и лестное описание этого человека со всеми мельчайшими подробностями (у Паули была невероятная память, он не мог усидеть на месте). Босуэлл говорил, что больше верил в существование "молочных морей" и "янтарных кораблей", чем таких людей, как Паоли. Шотландец собрал более 14 тысяч фунтов — огромная сумма по тем временам — чтобы помочь корсиканцам купить оружие, и вёл рекламную кампанию с призывом к военной интервенции Великобритании. Но в министерстве преобладали здравомыслящие люди. "Мы может и глупцы, но не настолько, чтобы вступить войну только потому, что мистер Босуэлл побывал на Корсике", — писал генерал-квартимейстер лорд Холланд (Lord Holland).
Помимо Паоли и Зеленского, было множество других фигур, получивших подобное обращение со стороны западных СМИ. Джордж Вашингтон был одним из самых выдающихся, особенно в тёмные времена, наступившие в конце 1776 года, когда казалось, что американская революция проиграна. Как сказал Томас Пейн (Thomas Paine): "Настало время испытать силу человеческой души!". Вашингтон произвёл такое положительное впечатление на международное сообщество, что даже в Великобритании, против которой он возглавил жестокое восстание, пресса относилась к нему весьма благосклонно. Журнал The Scots Magazine торжественно провозгласил его "человеком здравого смысла и высоких моральных качеств". Через несколько десятилетий очередь дошла до латиноамериканского лидера войны за независимость Симона Боливара. Его личность воспламеняла воображение по обе стороны Атлантического океана, а тысячи европейцев присоединились к его армии (однако многие из них были солдатами, оставшимися без работы к концу наполеоновских войн). Американские поклонники Боливара считали его вторым Вашингтоном и назвали в честь него как минимум пять городов и тысячи детей. Традиция продолжилась. Джузеппе Гарибальди и его кампании по объединению Италии в период с 1848 по 1860 тоже вызывали огромное международное восхищение, так же, как и ряд антиколониальных революционеров в XXвеке. Оды Зеленскому в прессе очень похожи на то, как 40 лет назад СМИ восхищались скромным выходцем из Восточной Европы, бросившим вызов российской державе (пусть и в немного другой манере). Им был Лех Валенса, лидер польского профсоюза "Солидарность".
Разговоры о том, что Зеленский исполняет знакомую роль как подобает, никак не умаляет настоящего героизма, который он проявлял последний месяц. Его повсеместно описывают как "харизматичного" человека, но харизма — это более сложный феномен. Это не просто врождённые качества человека. Это также зависит от поклонников, воспринимающих определённого человека как чрезвычайно талантливого и привлекательного. В некотором смысле это может быть личность, получившая благодать (слово "харизма" буквально означает "дар Бога"). В свою очередь, восприятие формируется мировоззрением и ожиданиями поклонников. Качества, по которым одна группа определяет харизматичность человека, другой группе могут казаться властными и неприятными. Харизма, она, хотя бы частично, в глазах смотрящего. Поэтому нужно быть очень осторожными, чтобы не поддаваться эмоциям. Это касается и Зеленского.
Привлекательность таких харизматичных людей, как Зеленский, вызвана в основном контрастом между ними и руководителями стран их поклонников. В Великобритании в 1760-х Паскуале Паоли особенно импонировал радикальным вигам, испытывающим отвращение к тому, что они считали повальной коррупцией, низостью и беспринципностью в политике их страны. Достаточно процитировать строки того периода: "Вы — рабы силы, сторонники мира, марионетки и любители спокойной жизни — встаньте вперёд, посмотрите на Корсику и увидите не то, кем вы являетесь, а кем вы должны быть".
В Паоли видели человека, готового пожертвовать своей жизнью ради принципов свободы и независимости. На фоне постоянных перепалок и частых застоев в политической жизни Великобритании Паоли казался человеком, который способен изменить ход истории одной лишь неукротимой силой воли.
В такой же культ сейчас возводят Зеленского. Его воспевают в песнях (автора-исполнителя Five For Fighting) как "украинского супермена" с "восточным сердцем, которое Запад потерял". Сама песня называется "Может ли один человек спасти мир?". Французский философ Бернар-Анри Леви (Bernard-Henri Lévy), как возомнивший из себя неизвестно кого мотылёк, летит на пламя любого геополитического кризиса начиная с Боснии. Он конечно же полетел в Киев, чтобы потом похвастаться знакомством с Зеленским, как когда-то Босуэлл с Паоли. "Свободный мир тоже на кону в битве за Киев. Европа, приверженная своим принципам, нашла нового, молодого и замечательного отца-основателя", — написал недавно Леви.
Как показывает эта гипербола, во время кризисов так хочется, чтобы появились харизматичные фигуры, что их образы начинают жить своей жизнью и становятся частью мифов. В американской истории наиболее наглядный пример — Вашингтон. После того как он одержал победу в Трентоне и Принстоне и спас молодую республику от катастрофы зимой 1776-1777 годов, один поклонник написал, что "если в его характере и есть какие-то пятна, то они как пятна на солнце, которые можно разглядеть только через линзы телескопа. Если бы он жил в эпоху идолопоклонства, то ему поклонялись бы как богу". В биографии, опубликованной вскоре после смерти первого президента США в 1799 году, талантливый проповедник, ставший потом торговцем, Мейсон Локк Уимс (Mason Locke Weems) начинает историю жизни Вашингтона с рассказа о невероятно добродетельном мальчике по имени Джордж, который не смог солгать своему отцу после того, как срубил вишнёвое дерево, которым так дорожила его семья. Потом идёт повествование о мужественном молодом генерале, с которым во сне разговаривал бог. История заканчивается уходом Вашингтона в рай ("святой вознёсся на крыльях ангела").
Исторически такой вид харизматичного авторитета почти всегда был палкой о двух концах. Харизматичные лидеры вдохновляют на мощное коллективное действие. Они могут объединять вокруг себя разделённый народ. Они могут помочь сформировать сильную национальную идентичность и убедить людей довериться новым, незнакомым политическим решениям. Без мужественного, харизматичного и пользующегося широким доверием Вашингтона, ставшего первым руководителем США, американские штаты не смогли бы ратифицировать Конституцию 1787 года и не было бы мощной президентской власти. Вашингтон сделал многое для новой американской идентичности и в этом отношении он хотя бы заслуживает звание "отца-основателя". Пока нельзя сказать с уверенностью, но, возможно, Зеленский сделает что-нибудь подобное на Украине.
Но этот процесс также сопряжён с опасностью. Связь между харизматичными лидерами и их последователями зависит не только от общих ценностей и убеждений или же общей приверженности ряду правил. Это ещё и глубокая эмоциональная связь, в основе которой лежит идеализация образа лидера. Образ формируют доминирующие СМИ того или иного периода. В XVIII-XIX веках последователи читали восторженные рассказы об их героях в газетах или в таких книгах, как у Босуэлла, или же размышляли над гравюрами. В XX веке они слушали или смотрели выступления или тщательно подобные программы на радио и телевидении. В XXI веке мы следим за харизматичными лидерами в соцсетях и смотрим видео. Но во всех этих случаях опыт дарит нам более мощные эмоции, нежели письменные распоряжения и системы законов. Понаблюдав за реакциями Джорджа Вашингтона в 1777 году, его соратник Джон Адамс (John Adams) предостерёг Континентальный Конгресс от "суеверного поклонения" генералу как сверхчеловеку. "Идолопоклонство и лесть могут стать настолько чрезмерными, что поставят под угрозу наши свободы", — размышлял Адамс.
Вашингтон скрупулёзно соблюдал республиканские и конституционные принципы. Он был скорее Цинциннатом, чем Цезарем. Он устоял перед призывами стать диктатором или королём и после двух сроков покинул пост президента. Но многим другим харизматичным лидерам оказалось сложнее устоять перед соблазном. Когда Наполеон Бонапарт только пришёл к власти, он говорил, что всего лишь хочет спасти Французскую республику от хаоса, а пять лет спустя провозгласил себя императором. Симон Боливар не раз примерял на себя звание диктатора и организовал госпереворот против избранного правительства. То, что историки часто называют эпохой демократической революции, было скорее эпохой харизматичного авторитаризма. В истории XX века тоже полно примеров харизматичных революционных лидеров, которые пришли к власти при народной поддержке и стали в итоге авторитарными лидерами (Фидель Кастро, Гамаль Абдель Насер, Роберт Мугабе и другие). Все эти перемены с лёгкостью происходят, когда иностранные поклонники, все еще находящиеся под влиянием первоначальной репутации харизматичного лидера, продолжают оказывать ему поддержку.
Эта схема всё ещё в действии. Стоит отметить, что некоторые из основных качеств Зеленского, покоривших его западных поклонников — сила, отвага, решимость противостоять западным влиятельным фигурам —, очень похожи на те, благодаря которым Владимир Путин выглядит харизматичным в глазах российского населения последние 22 года. Эта народная поддержка помогла Путину подорвать свободы, которых Россия добилась с таким трудом после распада СССР. Благодаря таким же качествам Дональд Трамп казался харизматичным его убеждённым поклонникам-республиканцам. Это привело к тому, что шестого января 2021 года они штурмовали американский Капитолий, чтобы помешать Конгрессу подтвердить избрание Джо Байдена на пост президента. Многие харизматичные революционеры, которым мир аплодировал за свержение порочных и коррумпированных диктаторских режимов, в итоге сами стали такими же диктаторами (например, Даниэль Ортега в Никарагуа). Они тоже начинают верить в чересчур лестные комплименты, которыми в минуты отчаяния их осыпают заждавшиеся поклонники в надежде на спасение. Они тоже начинают верить мифам.
Это не говорит о том, что Владимир Зеленский откажется от украинской демократии. Будем надеяться, что сравнения с Линкольном и Черчиллем окажутся точными. Но история учит, что нам не нужно вестись на мифы о Зеленском, особенно если из-за них западные страны могут пренебречь своими собственными интересами и безопасностью. Одно дело предоставить гуманитарную помощь и оказать некоторую военную помощь бедным украинцам. Но, перефразируя мудрого лорда Холланда, мы может и глупые, но не настолько, чтобы вступать в войну с Россией только потому, что Бернар-Анри Леви побывал на Украине.
