Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Признание "независимости" Косово пойдет на пользу Сербии, уверен премьер-министр Косово Альбин Курти. В беседе с журналистом Kathimerini он повторил это требование, но при этом не стал скрывать свое стремление объединиться с Албанией. Однако больше всего Курти беспокоит возможное распространение украинского конфликта на Западные Балканы.
Премьер-министр Косово Альбин Курти рассказывает о планах объединения, о проблемах Западных Балкан и о будущем Приштины.
Альбин Курти – премьер-министр с весьма необычной историей. Этот бывший активист студенческого движения провел два с половиной года в сербской тюрьме в 1999-2001 годах. В 2007 году его снова бросили за решетку, на сей раз власти Косово. А в 2018 году его осудили за осуществление и провоцирование как минимум пяти нападений на косовский парламент с применением слезоточивого газа, которые он совершил, чтобы остановить закон, дающий ограниченную автономию косовским сербам.
В своем первом выступлении на Дельфийском экономическом форуме, состоявшемся в этом месяце, Курти призвал к полному признанию Косово и к его принятию в Евросоюз и НАТО, причем даже без соглашения о нормализации сербско-косовских отношений.
В то же время он не скрывает свое стремление мирным путем объединить Косово с Албанией. Его не волнует нестабильность, которая может возникнуть из-за такой политики.
В своем интервью Kathimerini он повторил требование о полном признании Косово Сербией, назвав это необходимым условием соглашения. Сербы говорят, что ни один сербский политик в обозримом будущем не удовлетворит такое требование, ибо это станет гарантией его отстранения от власти. Больше всего Курти беспокоит возможное распространение украинской военного конфликта на Западные Балканы.
– Ваш политический проект состоит в том, что вы хотите объединить Косово и Албанию, не предоставляя никакой автономии косовским сербам. Это так?
– Я занимаю должность премьер-министра Косово один год, и за этот год пенсии увеличились на 11%, а пенсии по потере трудоспособности – на 33%. Мы предоставляем субсидии матерям и детям, и мы не занимаемся дискриминацией по этническому и религиозному признаку. Мы хотим тесно сотрудничать с Албанией, но не в ущерб меньшинствам. Албания и Косово – разные государства, но не два разных народа. Проблемы возникают тогда, когда вмешивается Белград, стремясь подорвать нашу государственность и ослабить наши институты. Быть сильнее – это для нас естественное желание, потому что Сербия намного сильнее, чем мы.
– Брюссельское соглашение от 2013 года, предусматривающее создание сообщества сербских общин Косово – на него дала согласие Приштина, а Белград за него ответственности не несет.
– Есть 33 соглашения, две трети из них Белград выполнять не хочет, настаивая на выполнении только этого соглашения. Когда я был в оппозиции, то выступал против этого, потому что косовские сербы требуют не этого.
– Вы даже совершили нападение на парламент с использованием слезоточивого газа, чтобы не допустить это…
– Да, мы предприняли прямые действия против того, что нам было навязано. Не потому что я радикал по своей натуре, а скорее в соответствии с темой. Мне было предельно ясно: Косово вот-вот превратится в новую Боснию, в неработоспособное государство. Я был серьезно обеспокоен. Мы сплотились и не допустили этого. Затем конституционный суд нас реабилитировал. Он сказал, что сообщество сербских общин Косово является нарушением буквы и духа конституции. Это всегда был проект, навязываемый сверху, а не инициируемый снизу. Между албанцами и сербами нет инцидентов. Сербия – другое дело.
– Почему вы думаете, что с косовскими сербами все будет хорошо, если ваша концепция объединения Косово и Албании будет реализована?
– Меня избрали премьер-министром, потому что я обещал рабочие места и справедливость. Думаю, всем косовским сербам нужна работа и справедливость, я не думаю, что они против меня в качестве премьер-министра. У меня есть сербский министр, сербы представлены во всех органах, однако Белград оказывает на них мощное давление, чтобы они не были преданы Республике Косово. Мы ведем борьбу с организованной преступностью и коррупцией так, как это не делает никто в регионе. В этом году мы арестовали за коррупцию 270 должностных лиц. Из-за этого наше правительство внушает симпатию меньшинствам. Я премьер-министр не только албанцев, я премьер-министр всех. А Косово добивается все больших успехов.
– Но вы хотите растворить его в большой стране.
– Мы хотим укрепить нашу страну. Наша конституция не позволяет проводить референдум об объединении с Албанией. Наша конституция была составлена на международном уровне, там есть статья, не позволяющая нам присоединяться к другой стране. Это очень трудно изменить.
– Тогда почему вы говорите, что на референдуме проголосовали бы за объединение?
– Как я уже говорил, мы один народ, и мы не можем забыть, что граница между Сербией и Албанией была навязана нам Сербией и Югославией. Это не наша граница. А когда Сербия нападает на Косово, мы отвечаем не только как Косово, мы отвечаем как албанский народ, потому что у Сербии есть очень близкий союзник в лице Москвы, и она больше, чем мы. Поэтому мы отвечаем таким образом, чтобы обеспечить успешную оборону.
– В Сербии у меня сложилось впечатление, что сербы уверены: они потеряли массу драгоценного времени со всеми этими войнами и теперь хотят наверстать упущенное, перевернув страницу и наладив экономическое сотрудничество в регионе. Почему вы говорите о нападениях?
– Весной 1999 года сербы провели операцию "Подкова", изгнав 80% албанцев из их домов. После войны такая же операция проводится рядом с Косово в виде 42 передовых баз. В прошлом Кремль упоминал нас не чаще раза в месяц, сейчас же он через день лживо сравнивает Косово и Крым. Во время своей последней, девятнадцатой встречи, состоявшейся в ноябре, [сербский президент Александр] Вучич и [российский президент Владимир] Путин говорили о "двойных стандартах и лицемерии в международных отношениях", и Вучич показал Путину на карте северную часть Косово [районы проживания сербского меньшинства]. Зачем он это сделал? Поэтому мы в опасности.
– Похоже, вы не очень-то стремитесь к диалогу. Каково ваше мнение об усилиях по нормализации?
– Я встречался с президентом Вучичем дважды – в июне и июле прошлого года. У нас есть одно соглашение о взаимном признании автомобильных номеров. Я настроен креативно, конструктивно и решительно. Я хочу заключить это соглашение. Но оно должно быть взаимно признанным, это его основа. Президент США Джо Байден и госсекретарь Энтони Блинкен тоже выражаются очень ясно. Чиновники в Брюсселе, если говорить с ними дольше пяти минут, они сразу заявляют, что обойти стороной независимость невозможно. Признание нашей независимости пойдет на пользу Сербии, потому что следующее поколение вырастет без этой гегемонистской мечты о возвращении Косово в состав Сербии.
– Если есть возможность нормализовать отношения, но ее замалчивают, могут возникнуть проблемы, которых можно было избежать. Вас вообще беспокоит воздействие вашей политики на региональную стабильность?
– С нашим правительством мира, безопасности и стабильности стало больше, а не меньше. Я не допущу, чтобы косовским сербам причиняли вред из-за их национальности. Наша полиция там действует в интересах всех. Я говорю Белграду: "Режим Милошевича лишился Косово. Почему вы не дистанцируетесь от этого вопроса?"
<…>
– Существует ли риск дестабилизации на Балканах из-за ситуации на Украине?
– Думаю, Кремль видит три потенциальных точки для распространения конфликта. Это Молдавия, Грузия и Западные Балканы, включая Боснию, Косово и Черногорию. На западе Балкан они могут поручить проведение операций Сербии, а в Грузии и Молдавии им придется применять силу. Поэтому я тревожусь за наш регион, и особенно за нашу страну. В 2012 году было два совместных военных учения Сербии и Российской Федерации. В 2016 году их было 50, а в прошлом году – 100.
– Но насколько вероятен такой сценарий?
– Я не знаю. Я заметил, как Путин отрезает пути для отхода. Вот почему мы встревожены.
Автор: Эвридис Берси (Eurydice Bersi)
