Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Газ из Восточного Средиземноморья, на который надеется Европа, не является альтернативой российскому голубому топливу, пишет Anadolu. Даже если все СПГ-грузы из этого региона направятся в ЕС, это заменит лишь шесть процентов газа, импортируемого у России.
Директор по нефти и газу Ассоциации энергетических компаний средиземноморских стран, доктор Сохбет Карбуз отметил: "Даже в случае реализации проекта газопровода Турция – Израиль процент замещения газа, импортируемого ЕС из России, за счет Восточного Средиземноморья может составить не более двадцати".
Директор по нефти и газу Ассоциации энергетических компаний средиземноморских стран, доктор Сохбет Карбуз (Sohbet Karbuz) в беседе с корреспондентом "Анадолу" (Anadolu) сказал, что количество природного газа, обнаруженного к настоящему моменту в Восточном Средиземноморье, составляет около пяти триллионов кубометров, что эквивалентно объему природного газа, обнаруженному на сегодняшний день в Норвегии, которая является вторым по величине поставщиком голубого топлива для Европы.
Напомнив, что почти половина этого количества была обнаружена в ходе открытий месторождений с 2009 года, Карбуз продолжил: "Однако фактором, делающим регион важным для сектора природного газа, является не столько количество обнаруженного газа, сколько прогнозы относительно величины запасов, которые, как ожидается, будут обнаружены, а это более чем в два раза больше разведанного количества. Иными словами, запасы голубого топлива в Восточном Средиземноморье, по оценкам, не уступают запасам Северного моря".
Помимо этих ошеломляющих цифр, по словам Карбуза, тот факт, что большая часть региона еще не исследована, повышает интерес международных компаний к Восточному Средиземноморью и играет роль в их прибытии в регион. "В настоящее время экспорт газа за пределы региона Восточного Средиземноморья осуществляется только с двух заводов сжиженного природного газа в Египте. В прошлом году с этих объектов общей мощностью 19 миллиардов кубометров был осуществлен экспорт в объеме около десяти миллиардов кубометров и достигнут высочайший уровень за последние десять лет", – рассказал собеседник агентства.
Если в ближайшие три-пять лет израильский газ также будет включен, тогда экспорт СПГ из Египта может выйти на полную мощность, обратил внимание Карбуз. "В более долгосрочной перспективе, то есть в течение пяти-десяти лет, объем газа, экспортируемого из Восточного Средиземноморья в Европу, в лучшем случае может увеличиться еще на десять миллиардов кубометров", – добавил он.
Напомнив, что к концу текущего года страны Евросоюза хотят сократить импорт газа из России на две трети от ныне закупаемых 155 миллиардов кубометров, а к концу 2027 года – полностью прекратить его покупку, эксперт продолжил: "Предполагается, что объем СПГ, который, как ожидается, будет экспортирован из Восточного Средиземноморья, а точнее из Египта, к концу этого года, будет близок к прошлогоднему. Даже если предположить, что все грузы СПГ пойдут в страны Евросоюза, это количество будет соответствовать лишь 6% газа, импортируемого ими из России. Даже если допустить, что объекты СПГ в Египте в ближайшие годы выйдут на полную мощность и все грузы будут идти в страны ЕС, а все это весьма натянутые предположения, данное количество может увеличиться до 12%. Кроме того, даже в случае реализации проекта газопровода Турция – Израиль процент замещения российского газа за счет Восточного Средиземноморья может составить не более 20%. Одним словом, о том, чтобы газ Восточного Средиземноморья стал альтернативой российскому газу, не может быть и речи. Можно говорить лишь о потенциале частичного замещения".
"В случае преодоления препятствий может быть принято инвестиционное решение по второй фазе газового месторождения „Левиафан“"
В этой связи в первую очередь должно быть принято решение о том, в какой форме израильский газ будет продаваться на внешние рынки, отметил Карбуз. По его словам, варианты включают СПГ, трубопровод или некий гибридный механизм сочетания первых двух опций.
Подчеркнув, что решать, какой вариант выбрать, будут не правительства или политики, а партнеры месторождения "Левиафан" и прежде всего оператор этого месторождения – Chevron, собеседник агентства отметил: "Например, проект Восточно-Средиземноморского газопровода, с помощью которого планировалось соединить месторождение „Левиафан“ с Грецией через Южный Кипр и Крит, а далее с Италией, обсуждался годами, однако утратил свое значение после того, как Государственный департамент США в этом году неоднократно заявил об отказе от поддержки проекта. Главная причина этого отказа заключается в неукомплектованности данного проекта на стадии покупателей и продавцов".
А до этого проекта на повестке дня стояла укладка трубопровода от израильского месторождения "Левиафан" в Турцию по дну моря. "Однако проект был отодвинут на задний план из-за невозможности достичь согласия по коммерческим условиям и ухудшения отношений между двумя странами, – продолжил Карбуз. – В связи с шагами, предпринимаемыми в последнее время в направлении нормализации турецко-израильских отношений, проект вновь возник на повестке дня. Однако, пользуясь сложившейся оптимистичной атмосферой, нельзя игнорировать коммерческую и политическую составляющие проекта. Что касается коммерческого аспекта, поскольку Турция является одним из крупнейших покупателей природного газа в Европе, вопрос о том, как будет потребляться газ, больше не является проблемой. В свете текущих событий между сторонами может быть достигнуто соглашение о цене на газ, однако, помимо коммерческого аспекта, также необходимо решить еще один важный вопрос: урегулирование кипрской проблемы. Если газ с месторождения „Левиафан“ будет доставляться в Турцию по трубопроводу, то кипрская проблема должна исчезнуть. В противном случае эта проблема в своем нынешнем виде будет стоять в качестве препятствия перед проектом. В случае преодоления этих коммерческих и политических препятствий каким-либо образом может начаться процесс в направлении принятия инвестиционного решения по второй фазе газового месторождения „Левиафан“, и может быть получено представление о сроках начала добычи. В любом случае, на мой взгляд, было бы очень амбициозно называть дату до 2025 года".
Автор: Эбру Шенгюль Джевриоглу (Ebru Şengül Cevrioğlu)
