Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
У Турции свои цели, которые она решает в том числе и в украинском конфликте, цитирует Časopis Argument мнение специалиста по Ближнему Востоку Ондржея Кратки. В интервью изданию он рассказал, чего добивается Анкара, как она хочет выглядеть на международной арене и почему блокирует вступление Швеции и Финляндии в НАТО.
Интервью со специалистом по Ближнему Востоку Ондржеем Кратки (Ondřej Krátký)
Časopis Argument: Как вы оцениваете роль Турции в конфликте на Украине?
Ондржей Кратки: Турция, учитывая ее собственные цели и заботы, вероятно, не возражала бы против развала и краха России. Но Анкара также понимает, что прежде чем подобное произойдет, нельзя допустить, чтобы Москва взглянула на нее как на прямого агрессора.
Турция осознает свое преимущество в том, что никто, кто хочет выглядеть на международной арене хоть немного серьезно, не может упрекать других в преследовании своих законных интересов — разумеется, включая экономические.
Подобный ход мыслей, то есть осознание пределов чужих возможностей, отражается, например, в том, как турки объяснили отправку "Байрактаров" Украине (турки якобы не знали, когда и для чего их будут использовать и прочее). И такой турецкой (без кавычек, так как она действительно логична) логикой пронизан подход к российско-украинскому конфликту в целом.
― Можно ли воспринимать всерьез попытку Турции выступить в роли посредника?
― Что касается посредничества, то здесь всегда есть капля иррационального (самовлюбленность, то есть желание "быть как швейцарцы или австрийцы", стремление завоевать престиж, доказать, что "мы тоже можем", что "нас слушают" и прочее). Порой желаемое выдается за действительное. Если подойти к вопросу рационально, можно многое выиграть, но вопрос в том, действительно ли Турция способна сыграть эту роль, то есть не слишком ли она запятнана и непредсказуема в глазах обеих сторон.
Думаю, что переговоры или мир, будь он заключен, например, в Греции, Черногории или Словении, выглядели бы более достойно и намного меньше ассоциировались бы с атмосферой Крымской войны и подобными историческими событиями, связанными с Черным морем и вызывающими определенные эмоции.
Тем не менее турки настроены серьезно, хотя в их намерении много субъективного, логики вроде "попытка не пытка" и так далее.
― Насколько влияет тяжелая инфляционная ситуация внутри страны на позицию Турции по конфликту на Украине?
― Для Турции эта ситуация не нова, и с двухзначной инфляцией Анатолия и Румелия живут с некоторыми перерывами практически со времен Средневековья. С другой стороны, если люди заняты дилеммами вроде того, что утром две чашки чая можно выпить по той же цене, по которой вечером можно выпить только одну; причем утром эта трата более ощутима, чем вечером, поскольку "утренние" деньги более ценны, чем "вечерние", то их мозг может быть настолько занят, что у них не остается сил на международную политику. В отличие от стран, где цена не только чая стабильна утром и вечером и каждый день.
Однако если говорить серьезно, то можно обобщить ситуацию следующим образом. Турция, как почти любая страна с высокой инфляцией и низкими доходами (о гиперинфляции, по-моему, еще речи не идет), может сейчас максимизировать свой экспортный потенциал и полностью использовать конкурентоспособность, обеспечиваемую ей низкими расходами на средства производства. Поскольку Турция ― развитая и промышленная страна, то для нее эта сторона инфляции позитивна.
Напротив, негативный фактор ― пессимизм и плохая репутация, к которым приводит неконтролируемая финансовая ситуация. Люди приходят к этому сознательно из-за потери сбережений или подсознательно из-за сомнений в компетенции руководства страны.
Турецкое правительство вообще, а уж особенно очень амбициозный президент, будут, кстати, как и любое другое правительство, включая наше, искать, во-первых, виновников данной ситуации, во-вторых, пути выхода и, в-третьих, темы для отвлечения внимания. Поэтому Украина напрашивается как одна из таких тем: "плохая Россия", "вызванный Москвой экономический кризис", "есть люди, которым куда хуже" и так далее. Вопрос, не дойдут ли турки со временем до того, что "запорожские казаки были проосмански настроены", или до чего-нибудь в этом духе.
Если все это суммируется с императивами, описанными в первом ответе, то вполне сложатся предпосылки к тому, что текущая экономическая ситуация в Турции будет отражаться на шагах Анкары, касающихся украинского конфликта.
― Пока Турция с позиции значимого члена НАТО отказывает во вступлении Финляндии и Швеции. Каковы официальные причины?
― Судя по всему, Анкара видит в них сочувствующих курдским организациям. В прошлом речь шла о "Рабочей партии Курдистана", а теперь, вероятно, и о более мелких или неформальных осколках или даже об индивидуальном спонсорстве организаций, большинство из которых или даже все так или иначе находятся под контролем скандинавских или турецких спецслужб. По мнению Турции, это террористические организации или те, которые поддерживают курдский террор. Поэтому она не упускает ни единого шанса напомнить об этом. Свою роль играют и такие "вторичные" вещи, как "проверка и оценка реакции" НАТО и обеих стран, а также остального мира, "доказательство или подтверждение" собственной значимости, а также попытка "не продешевить" и так далее.
Стоит признать, что Турция воспринимает курдскую тему по-настоящему болезненно. Данный шаг президента и правительства, с точки зрения "народа", ожидаем, то есть в данном контексте это "протокольная необходимость". Иными словами, если не пойти на такой шаг, турецкая общественность, печать и так далее отреагируют отрицательно.
Кроме прочего, нужно совершенно откровенно признать, что если бы остальные члены, хотя бы пара из тех, на ком держится Североатлантический альянс, по крайней мере в северном крыле, договорились о предоставлении Финляндии и Швеции специальных условий или статуса, обозначили бы сумму, которую те должны выделять на оборону, то тогда вопрос решился бы и без Турции.
― Как вы думаете, есть ли другие причины турецкого сопротивления вступлению этих двух стран?
― Если оставить в стороне то, что элементарно беспокоит Турцию в смысле безопасности о чем я сказал выше, то ничего другого в голову мне не приходит. Ставки слишком высоки, чтобы примешивать личную неприязнь, да, на мой взгляд, ее и нет. Сейчас не то время. Если бы на территории Финляндии и Швеции не было элементов, которые с точки зрения Анкары представляют серьезную опасность в последние несколько десятилетий, хотя они и невелики и не системны, то она не вставляла бы палки в колеса этим двум странам на их пути в Брюссель, то есть не выставляла бы никаких условий.
Представьте себе, что гипотетически существует "Саамская рабочая партия", цель которой с помощью насилия и средств от продажи сапог из собольих и лисьих шкурок в Стамбуле и округе ― создать единое государство на "исторической территории" Северной Норвегии, Швеции, Финляндии и России. Так вот нужно понимать, что если бы Турция дала убежище ее сторонникам, то Швеция, несмотря на ее теплые отношения с Турцией, под давлением общественности, собственной или мировой, рано или поздно запротестовала бы.
Но не будем слишком упрощать ситуацию и смотреть на нее однобоко. Как мне кажется, стоит отметить и то, насколько Турцию беспокоит присутствие радикальных исламистов, говорящих на турецком, на территории Швеции. А ведь Турцию это не беспокоит вообще. Так что если бы Анкара беспристрастно отвергала любой терроризм, то Швеция, пожалуй, никогда не вошла бы в НАТО из-за турецкого вето.
― Чего Турция добивается своими действиями?
― Как я уже сказал ранее, в итоге она может не добиться ничего, но заявить о своих претензиях должна была. Нужно понимать, что как бы нам, читателям из Центральной Европы, ни нравились истории Кара бен-Немси о романтичных скитаниях по Курдистану, часть турецкой общественности считает некоторые курдские организации настоящими террористами и очень их боится. Поэтому население ждет от властей действий каждый раз, когда появляется хоть малейший шанс ослабить эти опасения. Руководство страны, в свою очередь, оказалось в ситуации, когда оно должно действовать незамедлительно, решая этот вопрос и многие другие, о чем я сказал выше. Оно вынуждено делать это хотя бы для того, чтобы изображать бурную деятельность.
