Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
США нужно отказаться от попыток представить соперничество с Китаем и Россией как идеологическое соревнование "демократии" и "авторитаризма", пишет PS. В противном случае Вашингтону не удастся укрепить позиции на Ближнем Востоке во время визита туда Джо Байдена. Автор статьи напоминает: большинство стран этого региона являются авторитарными.
Клермонт (Калифорния, США) — Когда в июле президент США Джо Байден отправится с визитом на Ближний Восток, принимающие его страны, особенно Саудовская Аравия, наверное, попробуют убедить его вновь начать активно участвовать в делах региона. Они, вероятно, будут доказывать, что стратегический уход с Ближнего Востока не только не помог США сосредоточиться на укреплении своих позиций в великодержавном соперничестве с Китаем и Россией, но и открыл для Китая возможности усилить своё влияние в регионе. Однако реальность не столь проста.
Будучи крупным производителем ископаемого топлива, Ближний Восток, несомненно, важен для США. Более того, именно крайне высокие цены на энергоносители заставили Байдена предпринять попытку улучшения отношений с Саудовской Аравией. Вплоть до последнего времени Байден сторонился наследного принца Мухаммеда бен Салмана, фактического правителя страны, из-за предполагаемой роли принца в убийстве саудовского журналиста Джамаля Хашогги в Турции в 2018 году.
Столь резкое изменение позиции Байдена подчёркивает, насколько силён рычаг влияния Саудовской Аравии. Вероятно, королевство воспользуется этим рычагом, чтобы убедить США продолжить военное участие в делах Ближнего Востока. Эти аргументы будут подкрепляться предостережениями (и, скорее всего, им будет вторить Израиль), что Китай быстро заполнит любой вакуум в сфере безопасности, который оставляют за собой США.
Однако маловероятно, чтобы Китай сформировал военное присутствие на Ближнем Востоке. И немаловажная причина этого в том, что его ключевые партнёры в регионе — Египет, Иран, Ирак, Израиль, Саудовская Аравия, Объединённые Арабские Эмираты — являются противниками друг другу. Например, Иран и Саудовская Аравия готовы вести бизнес с одними и теми же государствами, но каждая из этих стран не будут поддерживать хорошие отношения с тем государством, которое развивает серьёзные отношения в сфере безопасности с её главным соперником.
Тот факт, что Китай не торопится продвигать связанные с безопасностью интересы на Ближнем Востоке, позволяет сделать вывод, что он хорошо всё это понимает. Даже в случае с Ираном, который мог бы сыграть роль прокси-участника стратегического соперничества между Китаем и США, Китай избегает шагов, способных поставить под угрозу его отношения с Саудовской Аравией и другими странами Персидского залива. К примеру, в отличие от России, он воздерживается от поставок передовых видов оружия в Иран.
Даже если бы у Китая было больше стратегического пространства для манёвра на Ближнем Востоке, он вряд ли значительно расширил бы своё стратегическое присутствие в регионе, потому что не считает его критически важным для своей безопасности. Хотя на долю Ближнего Востока приходится почти половина нефтяного импорта Китая, главный театр разворачивающейся американо-китайской холодной войны находится в Восточной и Юго-Восточной Азии. Китай не хочет тратить свои ограниченные ресурсы на Ближний Восток, как этого не хочет делать и Америка.
На этом фоне Китай, вероятно, продолжит опираться на дипломатические и экономические инструменты для расширения своего влияния на Ближнем Востоке. Представляется очевидным, что для США единственным способ противодействовать этим усилиям является повышение собственных ставок в этой дипломатической и экономической игре.
В первую очередь, это означает, что нужно отказаться от попыток представить стратегическое соперничество Америки с Китаем и Россией как идеологическое соревнование демократии и авторитаризма. Хотя бы потому, что большинство стран Ближнего Востока являются авторитарными. А последнее, что нужно США, это отпугнуть эти страны излишне идеологизированной внешней политикой, которая позволит Китаю представить себя более надёжным партнёром-единомышленником, готовым помочь.
Экономические отношения остаются наиболее эффективным инструментом, позволяющим Китаю расширять своё геополитическое влияние. В 2020 году объём торговли товарами между Китаем и Ближним Востоком составил $272 миллиарда. Хотя нет аналогичной статистики торговли США с Ближним Востоком в целом, многое проясняет данные о торговле этих двух держав с Саудовской Аравией. В период с 2000 по 2021 годы торговый оборот Америки с Саудовской Аравией вырос лишь умеренно — с $20,5 миллиардов до $24,8 миллиардов, зато у Китая он резко увеличился — с $3 миллиардов до $67 миллиардов.
В секторе технологий США, возможно, открыли для Китая ещё одно окно возможностей. Запад уже давно использует санкции в качестве инструмента наказания стран-"изгоев"; наглядным примером здесь служит Иран. Однако всесторонние технологические и финансовые санкции, введённые против России из-за войны на Украине, усилили страхи ближневосточных стран, что и они тоже могут стать мишенью подобных санкций.
Поскольку Китай наращивает свой технологический и инновационный потенциал, он может представлять себя в качестве более надёжного поставщика технологий и более безопасного направления для инвестиций. О многом говорит тот факт, что ни одна ближневосточная страна не ввела запрет на сети 5G китайского телекоммуникационного гиганта Huawei, несмотря на мощное лоббирование со стороны США.
Аргументы в пользу концентрации новой ближневосточной стратегии на дипломатическом и экономическом взаимодействии выглядят сильными, однако любые попытки Байдена реализовать такую стратегию наткнутся на значительное сопротивление. Дружба с диктаторами приведёт к обвинениям в лицемерии (а это последнее, что нужно Байдену за несколько месяцев до промежуточных выборов, на которых его Демократическая партия вряд ли покажет хорошие результаты), а, кроме того, в США по-прежнему сильны протекционистские настроения. Однако если Байден решит представить этот сдвиг как часть более широкой стратегии победы в новой холодной войне с Китаем, тогда у него всё же может появиться шанс.
