Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Российская оппозиция убедила себя, что сменит режим в России в случае победы киевского режима на поле боя. Но это опасное заблуждение, которое выйдет Америке боком, считает автор статьи в TAC. Ведь в США эту оппозицию слушают и на основе ее безумств строят политику. В том числе и в отношении украинского конфликта.
С самого начала российско-украинского вооруженного конфликта Запад всячески старался помочь российской либеральной оппозиции в озвучивании ее идей. Это вполне понятно, так как многие ее лидеры достойны восхищения, весьма узнаваемы и вызывают интерес. Многие из этих российских либералов, живущих на Западе и в самой России, являются активными противниками российской военной операции на Украине. Но, к сожалению, как бы ни симпатизировали американцы этим деятелям оппозиции, наши интересы расходятся.
Все русские, каких бы взглядов они ни придерживались, видят в украинцах братский народ, живущий в колыбели русской цивилизации, каковой и являлась Киевская Русь. По мнению российских либералов, отказ помогать украинцам, включая снабжение их оружием и поддержку их разрушенной ими самими экономики, — это предательство с моральной точки зрения. Эти российские либералы знать не желают, что во всем мире сейчас пылает множество других войн. Важна только эта. В украинском эксперименте либеральная оппозиция видит благоприятную возможность и надежду. И деятели этой оппозиции готовы завести российско-украинский конфликт очень далеко. По многим вопросам я с российской оппозицией согласна, но если говорить о военных действиях, то их доводы в пользу затягивания конфликта следует оценивать с известной долей скептицизма, а их мотивы нужно тщательно анализировать.
Российские либералы не очень-то похожи на американских "прогрессивистов" (сторонников радикального феминизма, запретов на политически некорректную речь и т.д. — прим. ИноСМИ). В идеологическом плане многие из них являются людьми прозападными, выступающими с позиций Просвещения и вестернизации в их старом понимании. Что еще важнее, русские, как правило, не любят хвастаться своими добродетелями, меньше нас заботятся о собственном имидже. Эти люди твердо придерживаются своих идеалов и зачастую демонстрируют поразительное мужество, как Алексей Навальный*, который вернулся в Россию после отравления таинственным химическим веществом, хотя ему обещали попадание за решетку, куда он вскоре и поступил.
Российская оппозиция — как любая другая оппозиция. Она конфликтует с режимом, а у ее представителей достаточно веские основания активно недолюбливать Путина. Но больших успехов она не добилась. Борис Немцов с коллегами, находясь у власти в 1990-е годы, так и не сумели реализовать свои экономические программы, а потом и вовсе утратили связь с простыми россиянами. От отчаяния либеральная оппозиция вскоре вступила в союз с националистами. На волне протестов в 2007 году бывший шахматный гроссмейстер Гарри Каспаров** объединил усилия с "национальным большевиком" Эдуардом Лимоновым, однако и этому альянсу не удалось добиться ощутимых результатов.
Неспособность поставить страну на либерально-демократический курс породила у российских либералов неподдельное недовольство собой и чувство фрустрации и разочарования. Причем это разочарование распространялось не только на правящий режим, но и характер народа. В своем написанном в 2010 году и широко разошедшемся эссе Юрий Нестеренко утверждает, что Россия обречена порождать тоталитарные режимы из-за рабского характера населения. Подобно многим мыслящим таким же образом людям, Нестеренко уехал из страны.
Прошло 10 лет, и вот теперь российские либералы смотрят на вооруженный конфликт на Украине и лелеют мечты о революции. Вместе с остальными сторонниками Украины они буквально пускают слюни, думая о повторении в 2022 году чего-то подобного большевистскому перевороту 1917 года. Будучи незначительной силой в российской политике, либералы помнят, что большевики тоже когда-то были экстремистской партией "нишевого" меньшинства. Но тем не менее большевики сумели захватить инициативу, когда призванные на первую мировую солдаты взбунтовались, и в империи начался хаос. Вот почему нынешние российские либеральные оппозиционеры, как и либеральные политические руководители на Западе, воображают, будто внешнее экономическое давление вкупе с внутренним недовольством из-за мобилизации приведет к смене режима.
"Майданный" переворот на УКраине в 2014 году начал разворачиваться вскоре после безуспешной волны антиправительственных протестов в России в 2011-2013 годах. Российская оппозиция увидела, как украинцы собрались в центре Киева и очень быстро добились своих целей. У них все получилось, настаивали российские либеральные СМИ, потому что украинцы отвергли советское прошлое и не захотели быть рабами. Они хорошие, свободолюбивые восточные славяне, говорили либералы, в отличие от раболепных путинистов на востоке. Впрочем, были и оптимисты, которые мыслили примерно так: если либеральная демократия может победить на Украине, значит, она может получить распространение и в России. В конце концов, у двух стран общая история, культура, менталитет и в значительной степени язык.
По мнению российских либералов, победа украинцев в вооруженном конфликте с Москвой является необходимым условием для формирования демократической России. Либо же она как минимум даст им возможность хоть глазком посмотреть, как прекрасна будет европейская Украина. Но с таким направлением мысли связано великое множество проблем. Во-первых, российский народ в новейшей истории не раз показывал, что он вполне способен выступить на защиту демократии, если захочет и если демократия настоящая. Я прежде всего вспоминаю спонтанные протесты в Москве в 1991 году, когда коммунистические консерваторы попытались сместить последнего советского генерального секретаря Михаила Горбачева. Во-вторых, успех украинского Майдана в 2014 году можно объяснить слабостью тогдашнего президента Виктора Януковича, который не сумел сдержать волну протестов, а потом уже было слишком поздно. Русским такая роскошь с возможностью многомесячных протестов вряд ли будет предоставлена. Более того (и это, наверное, еще важнее), на успехе украинской революции осталось множество иностранных отпечатков пальцев. Очень многое говорит о том, что либеральные революционеры на Украине действовали отнюдь не в одиночку.
А самое важное заключается в следующем. Демократическое общество не создастся в одночасье, если силой свергнуть режим, который поддерживает примерно половина страны. Демократию не обретают за один день насилием. Ее пестуют, способствуя формированию институтов гражданского общества снизу. А этого на запятнавшей себя коррупцией Украине просто нет. У либералов в России существует как будто бельмо на глазу, не позволяющее им видеть репрессивный характер украинского режима. Российские либералы слепы к этой проблеме. Например, на Украине действует полуофициальный репрессивный список, который ведется на сайте "Миротворец". В него включают как иностранцев, так и граждан Украины. В этом списке люди, чьи взгляды не вмещаются в очень узкие рамки позволенных на Украине воззрений. А также любые лица из любой страны, которые ведут себя в манере, противоречащей, как считает Киев, интересам Украины. В 2015 году был убит писатель и диссидент Олесь Бузина, за ним последовал бывший депутат Рады Олег Калашников. Произошло это вскоре после того, как их внесли в базу данных "Миротворца".
Украина настолько важна для интересов России, что Москва готова включить в свои расчеты угрозу ядерной войны. Точно такие же чувства мы в Америке испытываем в отношении Австралии, Канады и Британии. Именно поэтому Каспаров недавно вступил в спор с Илоном Маском. Маск чисто теоретически предложил Украине заключить мирную сделку. Такая сделка предусматривает территориальные компромиссы, которые Маск считает неизбежными. Для него единственный вопрос заключается в том, как снизить количество жертв, которые пострадают до мирного урегулирования. Маск также отметил возможность применения ядерного оружия, которая для него представляется недопустимым риском.
Каспаров** признал, что угроза ядерной войны существует, но на первое место поставил достижение целей Украины в этом конфликте и удовлетворение ее потребностей в том виде, в каком она сама их определяет:
"Цена колоссальная, но Украина платит эту цену. Так почему же люди, комфортно устроившиеся в своих особняках в Кремниевой долине, указывают Украине, как ей вести свои собственные дела? Это моральный идиотизм и геополитическая слепота", — писал Каспаров**.
Неправда: Маском не движет ни то, ни другое. Просто точка зрения Маска не диктуется внутренней необходимостью все время противостоять Путину. Маск не верит, что Россия — всевластный гегемон, создающий угрозу миру, или что любой нравственный человек в России просто обязан безоговорочно поддержать братьев-славян в киевском руководстве.
Объясняюсь сразу: если бы у меня не было в свое время возможности уехать из Советского Союза, я бы нынче переехала в Москву либо в Санкт-Петербург, и вступила в ряды тамошних либералов. Я бы голосовала за Каспарова**, требовала освободить Навального и выступала против военных действий на Украине. А если бы у меня были сыновья призывного возраста, то после объявления мобилизации я бы на всякий случай отправила их подальше от России.
Но я гражданка США, и я должна думать о будущем своих американских детей. У моей страны иные цели и интересы в этом конфликте. Главная среди них — не допустить эскалации, которая может привести к ядерному кризису. Слабые надежда создать еще одно демократическое государство в Восточной Европе не может служить оправданием для риска эскалации, переходящей в очередную большевистскую революцию. Я считаю, что российские либералы правы во многих вопросах, начиная с наследия Сталина и кончая коррупцией в государственной власти. Но что касается вооруженного конфликта на Украине, то я вижу с их стороны полное расхождение с нашими интересами и попытку выдать желаемое за действительное. А это уже граничит с апокалиптическим психозом.
* – Возглавлял организацию, признанную российским судом экстремистской. – Прим. ИноСМИ.
** – Внесен в список иностранных агентов. – Прим. ИноСМИ.
