Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Си Цзиньпин хочет создать новый миропорядок, в основе которого лежали бы сделки между странами, не отягощенные какими-либо идеологическими условиями, пишет The Economist. Западу нельзя недооценивать то, насколько этот подход привлекателен для других стран.
Даже если китайская "транзакционная" дипломатия принесет некоторые плоды, она все равно чревата реальными опасностями.
Человек более слабый, чем Си Цзиньпин, чувствовал бы себя неловко. Во время встречи с Владимиром Путиным, состоявшееся на этой неделе в Москве, китайский лидер говорил о "мирном сосуществовании и взаимовыгодном сотрудничестве", хотя разговор шел с человеком, в отношении которого выписан ордер на арест за совершение "военных преступлений". Но Си не тревожат такие мелкие неувязки. Он верит в неотвратимый упадок мирового порядка под руководством США, который декларирует необходимость соблюдения правил и прав человека. Он намерен превратить этот порядок в более меркантильную систему сделок между великими державами. Нельзя недооценивать опасность, которую несет эта точка зрения, а также ее привлекательность для других стран.
В вопросе Украины Китай действует бесцеремонно и безжалостно – но умело. Цели у него весьма "тонкие": подчинить себе Россию, но не ослаблять ее до такой степени, чтобы режим Путина пал; укрепить свою репутацию миротворца в глазах развивающегося мира; с прицелом на Тайвань ослабить кажущуюся легитимность западных санкций и западной военной помощи, которые применяются как инструмент внешней политики. Си цинично предложил "мирный план" по Украине, который станет для Москвы вознаграждением, и который, как знают в Пекине, Киев отвергнет. Предложенный план содержит призыв к "соблюдению суверенитета всех стран", но в нем нет ничего о том, что Россия заняла шестую часть украинской территории.
Это лишь один из примеров нового китайского подхода к внешней политике. Реализовывать его начали в период, когда страна выходит из режима изоляции, введенного в рамках политики нулевого COVID, и сталкивается с более сплоченным Западом. Десятого марта Китай в качестве посредника добился разрядки в отношениях между Ираном и Саудовской Аравией, которые были кровными врагами. Это первое вмешательство в ситуацию на Ближнем Востоке показало, что спустя 20 лет после американского вторжения в Ирак влияние и авторитет Запада в регионе ослабли. Пятнадцатого марта Си представил "Инициативу глобальной цивилизации", в рамках которой страны должны "воздерживаться от навязывания другим своих ценностей и моделей, а также от разжигания идеологической конфронтации".
Китай использует системный и идеологический подход, а не импровизирует. Дэн Сяопин призывал китайцев "скрывать свои возможности и выжидать". Но Си хочет перекроить сложившийся после 1945 года мировой порядок. Китай в своих новых лозунгах стремится заимствовать и менять нормативные формулировки ХХ века так, чтобы термин "принцип многосторонних отношений" стал своеобразным кодексом поведения в мире, который откажется от всеобщих ценностей и будет управляться балансом интересов великих держав. "Инициатива глобальной цивилизации" нацелена на то, чтобы помешать попыткам сдержать китайскую военную угрозу. Она содействует продвижению китайской модели экономического развития, которая предусматривает сделки с автократическими государствами без навязывания каких-либо условий. Согласно положениям этой "Инициативы", попытки Запада защищать общечеловеческие права в Синьцзяне и других регионах мира – это новая разновидность колониализма.
Такое "транзакционное" мировоззрение пользуется большей, чем может показаться, поддержкой за пределами Запада. В этом месяце Си проведет в Пекине встречу с бразильским президентом Луисом Инасиу Лулой да Силва, который отстаивает концепцию многополярного мира и хочет, чтобы Китай помог в достижении мира на Украине. По мнению многих, вторжение в Ирак в 2003 году изобличило двойные стандарты Запада в вопросах международного права и прав человека. Китайские государственные СМИ втолковывают эту мысль населению страны. После ухода Трампа президент Джо Байден начал восстанавливать отношения с внешним миром, однако разворот в сторону Азии влечет за собой сокращение присутствия и влияния в других регионах мира, в том числе, на Ближнем Востоке и в Афганистане.
Запад продемонстрировал решимость, поддержав Украину, но многие страны весьма неоднозначно относятся к этому конфликту и думают о том, когда он закончится. По меньшей мере сто стран, на долю которых приходится 40% совокупного мирового ВВП, не соблюдают санкции в полном их объеме. Американская выдержка и стойкость подвергается сомнению. Ни Дональд Трамп, ни его соперник из республиканцев Рон Десантис не относят Украину к ключевым интересам Америки. Все это создает возможности для новых действующих лиц, от Турции до ОАЭ, и прежде всего, для Китая. Заявления Пекина о том, что истинная демократия влечет за собой экономическое развитие, но не зависит от политической свободы, очень импонируют элите недемократических стран.
Важно проанализировать, чего можно добиться с такой меркантильной многополярностью. Иран и Саудовская Аравия стали заклятыми врагами в 1979 году, когда в Иране произошла революция. Для обеих этих стран Китай – это крупнейший экспортный рынок, а поэтому у него есть и вес, и стимулы, чтобы не допустить военных действий в Персидском заливе, который также является для Пекина важнейшим источником нефти. Китай помог сторонам прийти к соглашению, а это может привести к деэскалации войны в Йемене, в ходе которой погибло примерно 300 тысяч человек и в которой опосредованно участвуют и Эр-Рияд, и Тегеран. Или возьмем, например, изменения климата. Китай из меркантильных интересов оказывает поддержку своим предприятиям по производству аккумуляторов, а это создает стимулы для наращивания трансграничных инвестиций, которые помогут снизить углеродные выбросы.
Но истинная цель внешней политики Си состоит в том, чтобы сделать мир более безопасным для Коммунистической партии Китая. Со временем скрывать ее недостатки будет все труднее. Запутанная сеть практически целесообразных двусторонних отношений создает противоречия. Китай поддержал Иран, но решил не обращать внимания на его программу разработки ядерного оружия, которая создает угрозу другим сателлитам Пекина в этом регионе. Чтобы установить на Украине прочный мир, потребуется согласие украинцев. Также потребуется привлечь к ответственности всех виновных в совершении военных преступлений и создать гарантии недопущения новых нападений. Китай возражает против всего этого. Он не верит в демократию, права человека и сдерживание великих держав – будь то на Украине или на Тайване. Страны, которым Китай угрожает напрямую, такие как Индия и Япония, будут смотреть на него с еще большей опаской. Когда у какой-либо страны есть сильный и агрессивный сосед, всегда может вступить в действие принцип "кто сильнее, тот и прав". А это значит, что у такой страны появится еще больше оснований для страха.
Китай почти всегда поддерживает зарубежные правящие элиты, какими бы неумелыми и жестокими они ни были. Такой подход может со временем вызвать возмущение у простых людей во всем мире. Но до этого открытым обществам придется вести борьбу из-за конкурирующих мировоззрений. Сейчас задача заключается в том, чтобы не позволить подтолкнуть Украину к неразумному мирному соглашению. Кроме того, западным странам нужно укрепить свои оборонительные альянсы, в том числе, НАТО. Долгосрочная цель – опровергнуть обвинение в том, что общемировые правила служат исключительно западным интересам, и разоблачить скудость мировоззрения, которого придерживаются Китай и Россия.
В 1945 году Америка сделала великий вывод о том, что прочные союзы и общие правила укрепят её безопасность. Столкновение с реальностью, в том числе, в Ираке, опровергло их. Однако встреча в Москве продемонстрировала еще более пагубную альтернативу: сверхдержава, которая стремится усилить влияние, но не заработать симпатии, которая хочет получить силу без доверия и создать мироустройство без всеобщих прав человека. Тому, кто думает, что всё это может сделать мир лучше, стоит подумать ещё раз.
