Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Бывший президент Украины бьёт тревогу: "Через несколько часов войска могут оказаться у границы, а Зеленский не готов".
— Петр Алексеевич, будет вторжение?
— Проблема с Россией — гибридная война. Мне хорошо знаком этот вид войны, я познакомился с ним ещё до того, как стал президентом. Это комплексная война, включающая в себя прямое вторжение, кибератаки, манипуляции фальшивыми новостями. А еще — хорошо финансируемые "пятые колонны" на Украине и международную деятельность по дискредитации нашей страны.
— Но есть ощущение, что сейчас идёт ещё и война пропаганды между Россией и США. Скорее нагнетание обстановки, чем реальная угроза...
— Вся эта гибридная война в руках у Путина. И я вас уверяю, это не пропаганда. То, что численность российских войск у границ увеличилась с 80 до 130 тысяч человек за несколько месяцев — факт. Наша безопасность ухудшилась после аншлюса Белоруссии Путиным: к угрозе вдоль двухтысячекилометровой границы с Россией мы теперь должны добавить границу с Белоруссией, а это 1 100 километров еще. Мы окружены с трёх сторон. В последние месяцы мы внимательно следили за российскими войсками: они получили современный ЗРК С-400, у них усовершенствованные танки, авиация и баллистические ракеты комплекса "Искандер". Сначала их не было видно. Теперь да. Если это происходит, значит, за этим что-то стоит. Говорят, что 130 тысяч солдат недостаточно, чтобы нас атаковать? За последние шесть лет Россия построила железные дороги и дороги, которые уходят вглубь страны на расстояние до 300 километров: за несколько часов по ним можно перебросить войска к границе. Поверьте, это опасная ситуация. Все спецслужбы это видят. Союзники нам говорят, что это самый высокий уровень опасности со времён Второй мировой войны.
Пётр Порошенко выглядит старше своих 56 лет. У него уставшее лицо. Он лидер оппозиции, "шоколадный король", развивающий кондитерскую империю, медиамагнат, у него инвестиции в автомобильный сектор и личное имущество, стоимость которого оценивают в 1,5 миллиарда долларов. Но сейчас на него давит стресс. Он боролся с россиянами лицом к лицу в Донбассе во все годы своего президентства с 2014 по 2019 год. Он хорошо знает врага. У него нет сомнений: "Это псих, и его нужно остановить".
— Какая у Путина цель?
— В 2014 он хотел только Донбасс и Крым. Он заявил, что хочет основать государство под названием Новороссия. Или Малороссия. (Путин никогда не говорил о таком государстве, Новороссия — историческое название земель на юге и востоке современной Украины, заселенных населением Российской империи после русско-турецких войн XVIII века — Прим. ИноСМИ.) В его состав вошла бы половина Украины: Харьков, Днепр, Донецк, Луганск, Одесса... Где бы ни говорили по-русски, он думает, что это Россия, и что люди готовы встретить его с цветами. Но сейчас ему бы никто не аплодировал: среди украинцев было 14 тысяч погибших, они не поведутся на провокации.
— Он хочет завоевать Киев?
— Восемь лет назад — нет, а сейчас не знаю, может, и хочет. Это разные ситуации. У Путина нет никаких причин нас атаковать. У нас нет территориальных споров или нерешённых проблем. Нападение на нас Путина — это была бы атака со стороны психа. Без причины. Если раньше украинцы считали Россию лучшим другом, то теперь они воспринимают её как своего худшего врага. В 2014 вхождение в НАТО поддерживало только 16%, а за присоединение к ЕС выступало 33%. В 2019 цифра выросла до 64%, если говорить о НАТО, и до 70%, если говорить о ЕС. Для меня как человека, который всегда был за вступление в эти блоки, это отличный результат. Но Путин тоже внёс свой вклад в этот результат. Сейчас завоёванный Путиным Донбасс — это чемодан без ручки. Носить его неудобно: уровень жизни катится вниз, промышленность разрушена, для Путина это катастрофа. Он пошёл против закона, выдав российские паспорта. Знаете, сколько этих паспортов сейчас на оккупированных территориях? Более 800 тысяч. В некоторых странах Европы граждан и то меньше. С международной точки зрения это типичная оккупация.
— Почему эта чрезвычайная ситуация происходит именно сейчас?
—Путин ненормальный человек, он видит себя не только во главе государства, он представляет себя кем-то средним между императором и Богом. Я провёл с ним много часов и знаю его игру: он пользуется ситуацией. В 2008 он напал на Грузию, воспользовавшись благоприятной международной обстановкой. То же самое произошло в 2014, когда он захватил Крым и вторгся на Украину, не получив за это серьёзного ответа.
Он подписал со мной минские мирные соглашения, а потом спокойно их проигнорировал. Реакция? Ноль. Он также вошёл в Сирию и Ливию, использовав наёмников из "Группы Вагнера", и ничего не произошло. В апреле прошлого года он переправил свои войска к границе с Украиной. Каков был результат? Встреча с Байденом! С тем самым, который его до этого назвал (и совершенно правильно) "убийцей"! Никакого наказания! За эти месяцы Путин понял, что шантаж работает, потому что все вокруг слабаки: Меркель ушла, во Франции выборы, Италия должна была выбрать нового главу государства, Венгрия оказалась в особой ситуации, в Австрии ушёл в отставку канцлер... Сильный ответ пришёл из США и Великобритании. Держим кулачки за то, чтобы был грозный ответ и от ЕС.
Мы должны умереть ради Украины?
—Нет такой необходимости. Мы можем защитить нашу землю, если на нас нападут. Мы не ждём, что американцы или итальянцы будут воевать за нас. У нас 250 тысяч солдат, и за неделю мы можем нарастить их число до 500 тысяч. Сильных и мотивированных.
Что нам нужно? Нам нужны только более современные системы для обороны: например, чтобы помешать России отключить у нас связь. Россияне знают, что им придётся дорого заплатить, если они используют "Град". Я вам сейчас расскажу кое-что. Когда я был президентом, я лично купил у США новые противотанковые системы "Джавелин". По соглашению с Белым домом я не должен был устанавливать их на первой линии. Пришлось держать их на складе. Но я сделал вид, что ничего не произошло, и публично заявил, что каждая украинская бригада получит эти комплексы.
И вот результат: вы знаете, что на следующий день российские танкисты отказались приближаться к границе? Они боялись, что их уничтожат. Это психологическая война, поставки оружия из-за рубежа — отличное средство для сдерживания. Мы знаем, что у России одна из самых сильных армий в мире. Но у нас есть опыт, и мы должны защищать не только украинцев, но и европейцев. Завтра Россия сможет войти в любую вашу страну, как она это сделала с нами. В Латвию, в Эстонию, в Польшу. Или в Боснию и Герцеговину. Кстати, насколько далеко Россия находится от Италии, вы не задумывались? А надо думать!
— Каким должен быть ответ?
—Сделаем Россию слабее. Как мы можем ослабить её? С помощью санкций: её экономический рост на нуле, экономика в стагнации и рецессии. Усилим военный потенциал Украины с помощью оборонительного, а не наступательного вооружения: мы должны показать, что за абсурдное решение придётся дорого заплатить. Когда десятки тысяч россиян вернутся на родину в гробах, Путин, возможно, нас поймёт. Он сообразит, что лучше было не идти на такой безумный шаг. Нужны санкции и в отношении российско-германского газопровода, который связан скорее с безопасностью, чем с энергетикой и экономикой. Европа сейчас расплачивается за то, что проигнорировала фактор безопасности "Северного потока — 2".
— Украинская армия стала лучше. Но достаточно ли этого?
—В 2014 это была настоящая катастрофа, но, когда я ушёл, в 2019-м, армия была лучше обучена, мотивирована и вооружена. Сейчас есть ощущение, что наша армия опять деградировала. Нам нужно потратить как минимум два миллиарда долларов. Помните, как говорил Черчилль: если хочешь мира, то можешь капитулировать за два часа, и за два часа получишь мир, но не будет страны, суверенитета, свободы и народа — вообще ничего больше не будет.
— Есть место посредничеству? Сейчас начали действовать Борис Джонсон и Эрдоган...
—Я очень ценю усилия моего друга Бориса Джонсона. Правда, я не знаю, что выйдет из его усилий. Президент Зеленский заявил, что можно будет встретиться с Путиным в Иерусалиме, Ватикане, Стамбуле, кто его знает... Мы должны помнить, что всё зависит от воли одного единственного человека: Путина. Он не заинтересован, мы должны быть сильнее. Моё правило: не доверяй Путину и не бойся, все его обещания никогда не исполняются. Он никогда не сделает шаг в твою сторону. Не верь и не бойся. Если боишься, значит, уже проиграл.
— У европейцев нет единства. Германия и слышать не хочет о том, чтобы воздействовать на Путина...
—Мы должны сделать всё возможное для единства. В 2014 многие россияне говорили, что европейцы никогда не будут едины. Потом, правда, европейцы решили применить санкции. Они сыграли очень важную роль. Если Европа разделится по вопросу Украины, то она проиграет.
— Но почему НАТО по-прежнему считает Россию врагом? Разве её настоящий враг не Китай?
— Я вас умоляю. Привезите того, кто это говорит, на Украину. Я сам ему организую тур к матерям, которые потеряли своих сыновей, а также к людям, которые уже восемь лет живут под обстрелами тяжёлой артиллерией. Без причин, без объяснений. Может, Китай и не самый лучший сосед, но, по-моему, за последние 70 лет он ни разу не развязал войну: он столько экспортирует, что война разрушила бы его экономику. А Путин не такой. Он не боится экономической разрухи. Ему нечего продать своему народу. Никакого богатства у России нет, никакой свободы, демократии. Всё, что он может продать: да, мы в тяжёлой ситуации, но у нас есть Крым! У тебя самая большая в мире страна, и ты не знаешь, что делать с такой территорией? Его народ устал.
— Две недели назад вы вернулись из Польши в Киев. Чтобы оказаться на процессе по делу о госизмене...
— Глупое обвинение. Я уже в Книге рекордов Гиннесса по количеству уголовных дел против меня. Меня обвиняют в чём угодно. Это абсурд. Трэш. Но я хочу взять на себя ответственность и положить конец внутренней борьбе: мы, украинцы, должны быть едины. Как лидер оппозиции протягиваю руку президенту Владимиру Зеленскому. Мы будем сильными, если объединимся. Если мы будем сильными, то победим Путина. К сожалению, вижу, что Зеленский к этому не готов. Он безответственный. Зеленский больше боится меня, чем Путина. Это трагедия.
— Если начнётся война, что будете делать?
— Воевать. Как я это и делал, когда был президентом.
