Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
Недавно наступил перелом, пришло время чертей

Философ Цилек: мир переживает исторический скачок

Киевский вокзал в Москве - ИноСМИ, 1920, 18.10.2022
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Еще никогда в истории жизнь не менялась так быстро, как сейчас, заявил в беседе с Rádio universum философ Вацлав Цилек. Большая политика оторвана от реальности, к ней она возвращается тогда, когда люди выходят на площади, считает эксперт.
Первое интервью с Вацлавом Цилеком (Václav Cílek) на нашем радио пять лет назад мы начинали со слов: "Мы живем в мире, который меняется. Так было всегда, потому что жизнь — это перемены. Но еще никогда в истории она не менялась так быстро, как сейчас. Раньше десятилетие с исторической точки зрения не играло никакой роли". Теперь мы, наверное, можем вместе добавить, что сегодня решающую роль зачастую играют и десять дней. В ряде интервью мы говорили о том, что процессы развиваются не линейно и не равномерно, а скачкообразно. И мы явно живем в одном из этих исторических скачков. Поэтому об этом скачке, который сегодня точно видят все, мы поговорим подробнее. В студии мы приветствуем геолога, эссеиста и философа доцента Вацлава Цилека, специалиста, который изучает хрупкое равновесие в мире и коллапсы в обществе на протяжении более чем 30 лет, является автором и соавтором десятков книг.
(…)
Rádio universum: Как вы оцениваете то, что происходит сегодня в западном мире? Вы ожидали и предвидели многие вещи, но многое вас, пожалуй, и удивило.
Вацлав Цилек: Все так. Я буду говорить о себе, чтобы не говорить от имени всего общества. В последние три года меня все время что-то удивляет, и практически всегда я испытываю опасения или страх. Недавно началась мобилизация. Мы не знаем, что это означает, но мы знаем, что в России происходит некий серьезный перелом, и он может привести к нескольким различным сценариям, начиная с распада России вплоть до, скажем, частичного поражения Украины. Просто русских много. Раньше — и я еще к этому вернусь — будущее всегда представлялось дорогой с развилкой, но сейчас ответвлений у нее слишком много. Точно не два. Кроме того, такое ощущение, что за каждой новой развилкой наш ждет еще одна и еще одна.
Итак, начиная с пандемии коронавируса и вплоть до сегодняшнего дня на меня порой нападает страх и опасения. Это продолжается какое-то время, но потом я с этим справляюсь. В промежутке между "приступами" я полностью спокоен, но так продолжается до момента, когда я, например, прихожу домой, а жена говорит мне: "Мы платили залоговый платеж за газ 1800 крон, а теперь будем платить 5300". Мне известен случай из моего окружения, когда пожилой женщине, живущей одной, назначили залоговый платеж за газ 14 тысяч крон. Это при пенсии в 18 тысяч. Человек в такой ситуации теряется. Таким образом, большую часть времени я чувствую следующее (надеюсь, я смогу четко объяснить). Когда я читаю комментарии разных людей или разговариваю с молодежью, то у меня возникает ощущение, что конец света близок. Эти люди ужасно разочарованы. Я все чаще встречаю людей, которые стоят на грани. Я вижу, что часть молодого поколения, которая воспитана на социальных СМИ, подчинена внешнему контролю. Внешний контроль, это когда ты сам себя видишь в зеркале, например, мобильных телефонов или социальных сетей. Внутренний контроль, это когда внутри тебя есть определенная стабильность. Ты знаешь, чего хочешь. Примерно знаешь, кто ты, и чего хочешь.
Внешний контроль, то есть социальной среды, также для большинства, скажем для 80% людей, формирует смысл или даже цель жизни, рассчитанную на короткий промежуток времени. Цель эта — наслаждение. Поехать куда-нибудь в отпуск, получить какие-нибудь особенные впечатления и так далее. Теперь видно, что грядущий мир будет беднее и труднее. То есть подобный потребительский образ жизни, который подпитывался легкой позитивной философией, больше не будет вписываться в этот мир. Получается, что для многих рушится не мир энергии или продуктов, хотя и это немаловажно, а рушится смысл их жизни, который они видели для себя. То есть разрушается внешний контроль, что подводит их к выбору: либо найти контроль внутри себя, тем самым став сильнее, либо утонуть в отчаянии, депрессии и лекарствах. Если они не обретут этот внутренний контроль, они будут тосковать и мечтать о возвращении в старый безопасный мир.
— Который уже, однако, не вернется. Или это еще возможно, как вы думаете?
— Он покинул нас вместе с британской королевой. Всегда, когда мир меняется, уходит определенное поколение или знаковая фигура, какой-нибудь художник или писатель. То есть в моем представлении можно сказать, что с британской королевой умерла эпоха. И я верю в это в буквальном смысле.
— Как, по-вашему, будущие историки назовут эпоху, в которую мы живем, и в которой еще не знаем, по каким путям пойдем в ближайшее время?
— Не знаю, но, быть может, ее никак не назовут. Вспомните 90-е годы. Их называют лихими, но первые три года, пять лет были явно оптимистичными. Все время что-то происходило на волне энтузиазма, и только потом мы столкнулись с реальностью…
(…)
Акция протеста в Берлине, 8 октября 2022 года - ИноСМИ, 1920, 12.10.2022
Протестное движение: на всем Западе без переменВ Германии против втягивания страны в войну с Россией выступили 83 тысячи человек, пишет Junge Welt. Пока что протест ограничивается в основном восточными регионами. Вне бывшей ГДР немцы чаще всего все еще верят официальной пропаганде.
После 2000 года мы вошли в стадию, я бы сказал, усталости и пессимизма. То есть за последние 30 лет, начиная с бархатной революции и вплоть до пандемии, настроение в обществе менялось минимум три – четыре раза. Коронавирус тоже принес перелом, и я называю это "приходом группы чертей", потому что черти ходят группами. А теперь возникла новая ситуация, и не исключено, что через пару месяцев или пару лет возникнет еще какая-то. То есть мы переживаем переломные годы изменений в обществе, и проблема в том, что мы эмоционально смотрим на мир, и поэтому не способны быстро привыкать к переменам. Показательный пример — развод. Иногда говорят, что отвыкаешь от отношений столько же времени, сколько выстраивал их. Некоторые бывшие супруги даже по прошествии нескольких лет переживают по поводу случившегося или даже продолжают любить друг друга. То есть человек не может сказать себе: "Мир изменился, и я буду реагировать по-другому". Эмоции длятся долго, и тому есть эволюционное объяснение.
— Я, пожалуй, соглашусь с вашей теорией о неспособности к быстрым переменам. Я очень хорошо, еще со средней школы, помню занятия по начальной военной подготовке, как мы бегали в костюмах химзащиты, надевали на руки пластиковые пакеты и бежали в школьную котельную как в бункер. Я должна сказать, что впоследствии, уже в 80-е, когда холодная война начала постепенно сходить на нет, я полностью исключила мысль о том, что возможен ядерный конфликт, и в 90-е была уверена, что эта угроза нас навсегда миновала.
— Мы все так думали.
— Мы думали, что с этим покончено раз и навсегда, и что возвращение невозможно, потому что мир развивается. Поэтому я хочу спросить, может ли нынешняя ситуация быть по-настоящему опасной, поскольку мы все чаще слышим от многих людей, специалистов, аналитиков в области безопасности об угрозе ядерной войны. Но что меня беспокоит еще больше, так это заявления аналитиков о том, что все не так страшно, и что удар малыми ядерными ракетами можно пережить и умрут не все. То есть они успокаивают меня, а я успокаиваюсь. А как вы воспринимаете все это?
— Я даже не знаю, стоит ли нам часто обсуждать подобные вещи, или лучше подумать о них в одиночестве. У меня складывается впечатление, что людям и без того достаточно стресса, и что эти разговоры только усугубляют стресс. Мы не заем, как поступит командование российской армии, если учесть, что, как говорят, Владимир Путин занимает еще вполне умеренную позицию и там есть куда более радикальные личности, которые способны бог знает на что. Так что давайте просто не будем обсуждать ядерную войну.
— Хорошо. Может, так лучше, ведь мы ни на что можем повлиять. Или можем? А вот скажите, в чьих интересах это все делается? Кто заинтересован в том, чтобы запугать нас? Кто заинтересован в настолько страшных вещах, что даже вы, философ, мудрый человек, вдумчивый, предпочитаете не обсуждать?
— Зачастую я предпочитаю не обсуждать определенные вещи, потому что мы не располагаем информацией. Когда я беседую с аналитиками в области безопасности, то лучшие из них говорят: "Знаете, очень трудно что-то сказать". Один аналитик сказал: "Раз украинцы вернули себе часть территории, то это повод для осторожного оптимизма". Но мы все знаем, насколько переменчива фортуна. Мы ровным счетом ничего не знаем об оппозиции в России, о настроениях в российском обществе. Вот я читаю об Украине и сталкиваюсь с противоречащими друг другу высказываниями видных экспертов, и мне кажется, что я забредаю в то, чего они сами толком не понимают, а значит, у меня еще меньше шансов понять. Сейчас трудно понять, что происходит, а уж тем более речи не идет о том, чтобы как-то повлиять на происходящее. Поэтому я стараюсь особо не лезть в эти дебри.
(…)
Марш националистов в Варшаве - ИноСМИ, 1920, 11.10.2022
Германия – вчерашний день, сейчас наступает время Восточной ЕвропыПоляки и прибалты имеют все основания смотреть на немцев свысока, считает немецкая "Вельт". Причину для этого газета видит в жестком отношении к России, которое якобы оказалось оправдано конфликтом на Украине. Символом "будущего Европы" газета назвала премьера Эстонии Каю Каллас. Ту самую, что не пускает русских на земли ЕС.
— Я думаю так же. Иногда мне кажется, что я заложник, который не может совершенно ничего.
— Я скажу так. То, что я якобы не интересуюсь этими вещами, я компенсирую другим. Я вижу, что мир пришел в движение, переживает огромное изменение, и что у этого изменения есть составляющие. О серьезных вопросах внешней политики я думаю только про себя. Я думаю, насколько правильно действует чешское правительство, насколько хорош министр экономики, насколько мудро правительство подходит к энергетическому кризису. Иногда я сам для себя все раскладываю по полочкам, но не знаю, стоит ли об этом говорить вслух, поскольку…
— Давайте поговорим. (…) Вернемся к политике. Как вы прокомментируете то, что многие люди, не только в моем окружении, полностью потеряли доверие к политикам и политике.
— Да, это так.
— По-вашему, могут ли они утратить доверие к демократической политике, к демократии как таковой? Мне кажется, многие граждане пришли к выводу, что политики, верные своим идеям и идеологии, наплевали на них.
(…)
— Если говорить о большой политике, то, как мне кажется, сегодня министрами становятся не те, у кого есть свое собственное мнение, а те, кто гарантированно будет послушен. И в этом смысле разные оппозиционные договоры — это способ безжалостно развалить наше государство, не глядя на людей и промышленность. В этом я вижу существенный отрыв от реальности. К реальности большая политика возвращается тогда, когда люди выходят на площади.
— И именно это сейчас у нас и происходит.
— Да, это и происходит. Но еще весной я прогнозировал это. Лично я ожидаю, что нынешнее правительство уйдет в отставку, потому что, по моему сугубо личному мнению, это самое лживое правительство из всех, которые у нас были. А кроме того, они унаследовали энергетическое детище других лживых правительств, которые были раньше. Но, как я предполагаю, вместо этого правительства придет еще хуже, поэтому я и не рвусь на площадь. Правда, новому правительству придется пойти на какие-то популистские шаги, то есть реально чем-то помочь людям. Для меня эта ситуация с точки зрения большой политики напоминает Древний Рим. Правительства приходят и уходят. Начинается упадок. Богачи растлены наркотиками, девками и всем прочим. Народ кормят хлебом и зрелищами. То есть: "Мы дадим вам три или пять тысяч, и еще у нас есть для вас отличные фильмы, или вы можете скачать себе новую игру на компьютер". Очень похоже на ситуацию Древнего Рима в начале нашей эры. Но даже в имперском Риме того времени формировалась реальная альтернатива, то есть раннее христианство, которое было основано на дружбе, сочувствии, взаимопомощи. Хотя потом все это превратилось в бог знает что.
— Я как раз хотела сказать, что сначала им пришлось нелегко, потому что политика Рима их подавляла.
— Да, но как сообщество людей они предлагали альтернативу, и как минимум в позднюю Античность и ранее Средневековье эта альтернатива была конструктивной. Не будем сейчас говорить о том, что произошло с ней потом в институциях, но я хочу сказать, что в такой ситуации, причем не только в Чешской Республике, но и вообще в западной цивилизации, а может, и во всем мире, в эту империалистическую эпоху зарождается альтернатива. Я встречаю много людей, в том числе молодых, и вижу, сколько позитивных и правильно мыслящих людей меня окружают.
Контейнеровоз проплывает мимо замка Пфальцграфенштайн в Каубе, Германия. 12 августа 2022 года. - ИноСМИ, 1920, 11.09.2022
Для бизнеса главным проявлением изменения климата становится нехватка водыЭтим летом от засухи пострадали многие регионы мира. Аномальная жара привела к обмелению рек. Нехватка воды влияет на все стороны экономики, пишет The Economist. Но проблема не в самом ее дефиците, а в том, как она распределена между странами.
— Что это за альтернатива? Это муниципальная политика, небольшие территориальные объединения, населенные пункты? Или что вы понимаете под этой альтернативой? Может, конкретных людей?
— Человек, действующий в одиночку, зачастую понимает, что если хочет чего-то добиться, то должен пойти в политику. С этим столкнулись в возрасте 30 — 40 лет многие из тех, кто уже не мог смотреть на происходящее в политике. Мы, чехи, очень ленивы, но при этом мы любим протестовать и хотим, чтобы пришел кто-нибудь, эдакий спаситель, который за нас все сделает, и только когда он долго не приходит, мы принимаемся за работу сами.
(…)
На мой взгляд, если немного отойти от политики, хотя это, пожалуй, и тяжело, мы переживаем период грядущих проблем. Я ожидаю, что кризис продлится лет десять. Энергетический кризис, хотя никто не знает доподлинно, затянется на три — пять лет, прежде чем будет создана основная новая инфраструктура. В такой ситуации всеобщего обнищания я ожидаю другой этап кризиса — продовольственный. Встает вопрос, как жить нормальной жизнью? Или Как в таких условиях жить хорошо? И тут я хочу напомнить, что в прошлом жизнь никогда не была легкой. (…) И поэтому для меня не стоит вопрос, как же я справлюсь с тем, что не поеду отдыхать в Тайланд. Я там никогда не был и не собираюсь. Но у себя на даче или тут в Праге я могу пережить замечательные вещи, которые меня поддержат и взбодрят.
(…)