Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Ценовой потолок на российскую нефть в 65-70 долларов, который сейчас обсуждают в Европе, ничего не ограничит, пишет обозреватель Bloomberg Блас. По его мнению, ЕС учитывал это с самого начала. Жесткие меры привели бы к тяжелым последствиям для рынка и никак не повлияли бы на Россию.
Переговоры об ограничении цен на нефть и газ, призванных наказать Россию, совершенно бессмысленны.
Европейские лидеры продолжают спорить о величине двух ценовых потолков, один из которых – это ограничение европейских оптовых цен на природный газ, а другой – ограничение цен на российскую нефть. Хотя сейчас все внимание сосредоточено на разногласиях по поводу уровня этих ценовых потолков, на самом деле борьба идет за политический курс в целом: для чего вообще нужно вводить эти ценовые ограничения, и с какими негативные последствиям мы готовы мириться?
Пока европейским лидерам удалось договориться только о том, что они хотят ввести некое "ограничение", которое должно будет выглядеть достаточно жесткой мерой в отношении России. И неважно, что сейчас эта конечная цель больше напоминает единорога – нечто чрезвычайно желанное, но очень и очень редкое, – или вообще несбыточную мечту. Оба ограничения должны разрешить "все вышеперечисленные" проблемы и при этом не спровоцировать "ни одно из нижеперечисленных" негативных последствий. Если европейским лидерам удастся каким-то образом преодолеть все разногласия, это станет настоящим чудом.
Первое из двух ограничений является внутренним и касается оптовых цен на природный газ в Евросоюзе. Блок сосредоточился на стоимости газа на хабе TTF в Нидерландах, которая служит эталоном для всего континента. Еврокомиссия предложила ввести ценовой потолок на уровне 275 евро (286,40 долларов) за мегаватт-час – для сравнения, текущая цена составляет около 125 евро за мегаватт-час. В период с 2010 по 2020 год цена на TTF составляла в среднем около 20 евро за мегаватт-час.
Однако в этом предложении заключены два дополнительных условия: ограничение будет активировано, если цена на газ TTF в контрактах на поставку в следующем месяце будет держаться выше 275 евро за мегаватт-час в течение 10 торговых дней подряд и если он будет торговаться по цене значительно выше глобальных цен на СПГ. Такие условия можно назвать крайними обстоятельствами: подобного не произошло даже в период европейского газового кризиса в августе, когда цены на топливо TTF побили рекорд и ненадолго установились на отметке почти в 339 евро за мегаватт-час. Критики назвали такое предложение "неудовлетворительным" (Франция), "насмешкой" (Испания) и "шуткой" (Польша). На самом деле эта мера ничего не ограничит.
Однако, скорее всего, так и было задумано. Технический персонал Еврокомиссии отлично понимает, что регулировать мировые цены на энергоносители с помощью указов бесполезно. Что Европа может сделать в текущей ситуации – и Брюссель уже озвучил это вместе с идеей введения ограничения, – так это установить своего рода "ограничители скорости" или так называемые "автоматические выключатели", которые позволят замедлить рост, но не остановить его. Германия и Нидерланды выступают против ограничения цен – по крайней мере, такого, которое будет работать, – потому что, с их точки зрения, это поставит под угрозу безопасность газовых поставок. Страны, которые настаивают на введении жесткого ограничения, во главе с Италией, так и не смогли объяснить, каким образом их политика не повлечет за собой дефицит поставок.
На самом деле жесткое ограничение цен на газ сработает лишь в том случае, если Евросоюз введет такое же жесткие меры в отношении потребления. Но никто в ЕС не готов решать, кто именно может потреблять голубое топливо и в каких количествах. Таким образом, идея ввести ограничения на европейские оптовые цены на газ обречена на провал.
На самом деле основной проблемой, лежащей в основе этих споров, является бюджетный потенциал. Все страны Евросоюза понимают, что им придется субсидировать потребление энергии – и оказывать финансовую помощь компаниям, – если цены на газ останутся высокими. Скорее всего, такой сценарий будет разворачиваться не только этой зимой, но и в сезон 2023–2024 годов. У Германии достаточно бюджетных сил, чтобы позволить себе подобную программу субсидий. Но у других стран Евросоюза нет таких возможностей. Им необходим ценовой потолок, чтобы ограничить расходы на энергетические субсидии. В брюссельских коридорах власти некоторые дипломаты шутят – довольно жестко, – что, когда речь заходит о газе, они боятся Германию даже больше, чем Россию. Решение этой проблемы – солидарность Евросоюза. Необходимо отказаться от идеи ограничений и объединить финансовые ресурсы. Но, как мы сейчас видим, путь к решению завел нас в нынешний тупик.
В настоящее время идут переговоры и по вопросу о введении ценового потолка на российскую нефть, и в них затрагивается еще более широкий спектр национальных интересов. Эти обсуждения являются частью плана "Большой семерки" по введению ограничения на стоимость российской нефти, которое должно нанести удар по казне Москвы. Величина этого ценового потолка составляет примерно 65–70 долларов за баррель. Надо сказать, что сейчас Путин продает это топливо дешевле.
То есть мы опять имеем дело с ограничением, которое на самом деле ничего не ограничивает. И снова, именно это и является скрытой целью.
Вашингтон и другие страны хотят, чтобы российская нефть продолжала поступать на рынок. Это нужно, чтобы мировые цены держались ниже ста долларов за баррель, даже если в результате Кремль по-прежнему будет наслаждаться устойчивым притоком нефтедолларов. В Европе Польша и некоторые другие страны хотят установить такую предельную цену, которая лишит Москву финансирования, полагая, что это поможет ускорить окончание конфликта на Украине. И более высокие цены на бензин кажутся им вполне оправданной ценой.
Итак, что же выбрать? Идея о том, что ценовой потолок в 65–70 долларов за баррель окажет сколько-нибудь заметное негативное воздействие на президента Владимира Путина, просто нелепа. Поскольку добыча нефти держится примерно на том же уровне, на котором она была до начала специальной военной операции России, Кремль зарабатывает достаточно денег, чтобы финансировать свою военную машину. Чтобы лишить Путина средств, ценовой потолок должен быть гораздо ниже – однозначно не выше тех 45 долларов за баррель, которые европейские дипломаты обсуждают со своими американскими коллегами. И соблюдение этого ограничения должно жестко контролироваться. В текущем варианте плана больше дыр, чем в швейцарском сыре, не говоря уже о множестве исключений для разных стран, от Японии до Венгрии.
Может ли жесткий ценовой потолок на российскую нефть, введенный "Большой семеркой", положить конец конфликту на Украине? Лично я не верю, что Путина можно заставить подчиниться, просто ограничив ему приток нефтедолларов. Подобные меры не сработали с Ираном и Венесуэлой, а в финансовом смысле эти две страны были существенно слабее, чем Россия сегодня. Последствия жесткого ограничения цен на нефть будут очень тяжелыми: в результате нефть подорожает до ста с лишним долларов за баррель, и все это на фоне самой тяжелой инфляции за последние 40 лет. А крупные импортеры российской нефти – Китай, Индия и Турция – найдут способы продолжить ее покупать.
Есть только один способ перекрыть поток нефтедолларов, текущих в казну Путина. Это полное нефтяное эмбарго – такое же, какое было введено в 1990 году в отношении Ирака после его вторжения в Кувейт. Цена такого шага в смысле подорожания нефти будет огромной. Никто на Западе к этому не готов. Но все остальные меры, обсуждаемые Большой семеркой, обречены на провал.
