Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Раненые военнослужащие ВСУ столкнулись с отторжением со стороны украинского общества, пишет Politico. Инвалиды испытывают серьезные проблемы с реабилитацией. Волонтеры, впрочем, называют достаточно неожиданного "виновника" такого положения дел.
Львов — Последнее, что запомнил 20-летний солдат ВСУ Иван Косюк, прежде чем провалиться в беспамятство и после очнуться в больнице, — это как его эвакуируют с линии фронта, а врачи накладывают ему на глаза повязку. По бункеру, где ему выдалась минута отдыха, ударила ракета.
"Тогда я еще видел, — вспоминает он. — Потом я пришел в себя и уже ничего не видел. Я был прикован к кровати, в горле у меня торчала трубка... Я было подумал, что я в плену. Но тогда почему меня лечат, если я пленный?".
Вскоре Косюк понял, что он в военном госпитале в городе Днепропетровске. А еще через день врачи сказали ему, что зрения он лишился навсегда.
"Врачиха даже расплакалась", — вспоминает он.
За три месяца остальные раны Косюка зажили, и ему поставили протезы под цвет глаз — карие. Весной 2023 года его выписали, и он начал учиться жить заново — безо всякой помощи и поддержки.
"Они отправили нас домой ни с чем, — вспоминает мать Косюка Анастасия. — Было такое чувство, что мы остались совсем одни. Ему было всего 19, а свет уже погас навсегда".
По данным Министерства социальной политики Украины, число инвалидов в этой стране увеличилось с начала российской спецоперации в феврале 2022 года на целых 300 000. Более 20 000 украинцев перенесли ампутации. Министерство по делам ветеранов заявило, что в общей сложности в стране насчитывается 5 миллионов ветеранов и членов их семей, многим из которых требуется помощь в связи с физическими ранениями и душевными травмами.
Многие пациенты и их родственники обеспокоены тем, что Украина в силу исторических причин плохо подготовлена к работе с инвалидностью. Это пережиток советских времен, когда инвалидов попросту старались убрать с глаз долой.
Украина должна и дальше формировать понимающее и инклюзивное общество, считает замминистра образования и науки Евгения Смирнова.
"Переход от отторжения к поддержке начался задолго до полномасштабного конфликта, — сказала она. — И мы стараемся влиять на этот процесс каждый день".
Но путь еще предстоит далекий. Хотя больницы и некоторые реабилитационные центры оказывают необходимую медицинскую помощь, ветеранам боевых действий зачастую не хватает поддержки при реинтеграции в общество.
"Еще с советских времен у нас сложился предрассудок — мол, инвалидов отторгает само общество", — сказал Александр Ищенко, который вместе с Косюком прошел курс реабилитации для инвалидов по зрению в феврале во Львове на западе Украины. Он ослеп после тяжелого ранения во время службы в войсках территориальной обороны. Теперь он не только учится ориентироваться в мире незрячих, но и борется со страхом того, что другие, включая собственную семью, придут в ужас при виде его увечий.
"С 2022 года у нас очень много инвалидов, они боятся выходить на улицу, — сказал Ищенко. — Они стыдятся своей белой трости. Им, как и мне, стыдно показаться — с таким-то лицом".
Непопулярные шаги
Неправительственная организация "Современный взгляд" занимается реабилитацией инвалидов боевых действий на востоке Украины с 2019 года, предлагая физиотерапию и трудотерапию, обучение адаптивным технологиям и шрифту Брайля, психотерапию и поддержку коллег по несчастью и навыки ориентирования в близлежащих городах.
Одна из главных проблем — это отыскать ветеранов и уговорить их на реабилитацию.
"Их приходится по-настоящему убеждать", — сказала директор организации Олеся Перепеченко.
Сама слабовидящая, Перепеченко находит таких ослепших по "сарафанному радио" — через врачей, волонтеров или других пациентов. Затем она подолгу навещает их в больнице и часами разговаривает с ними по телефону.
"Я даже немного их обманываю. Я говорю: „Ну давай, запишись к нам, просто отдохнем и расслабимся“. А потом они говорят: „Да вы что, там же не было не было ни единого дня отдыха!“", — рассказывает она.
Косюк поначалу тоже отпирался.
"До ранения его и дома-то застать было нельзя — все время куда-то торопился, с кем-то встречался, — вспоминает его мать Анастасия. — После ранения мы почти год просидели в четырех стенах, и было очень тяжело. У него была настоящая депрессия".
Перепеченко и ее команда не раз звонили Косюку, прежде чем он согласился приехать.
"Я еще подумал: „Ну чему они там меня научат?“ — вспоминает Косюк. — Но потом у меня начались проблемы — например, чтобы сходить куда-нибудь без провожатого, или даже с бытовыми вопросами, чтобы элементарно поесть — я понял, что не знаю, как это делается... В общем, мы пришли, и я не жалею".
01.05.2024
С 2022 года число слепых ветеранов увеличилось на сотни. У многих из них в анамнезе дополнительные травмы (включая потерю слуха и обоняния), а также ампутации.
Курс "Современного взгляда" проводится в рамках пилотного проекта под эгидой Министерства образования и науки, которое намерено принять единую национальную программу образования и социальной реабилитации для слепых ветеранов и жертв боевых действий, а также организовать обучение студентов навыкам общения с ними и необходимой помощи.
"Министерство намерено объединить лучшие из имеющихся наработок, — сказала Смирнова. — Нам ничего не остается, кроме как преодолеть последствия этого конфликта".
Тяжкое советское наследие
После 1945 года советские власти распределили тысячи раненых ветеранов по закрытым и отдаленным учреждениям, из которых печальнее всего известен остров Валаам.
По словам Анны Горькун, руководителя проекта Львовского реабилитационного центра, в мире ослепших занимающего промежуточный этап между стационарным лечением и самостоятельной жизнью, такой подход и попытки убрать инвалидов подальше из поля зрения сохраняются. Центр открылся в феврале и предоставляет специально оборудованные жилые помещения, физиотерапию, психологическую поддержку и группы взаимопомощи.
"В домоуправлении нас попросили занавесить окна, потому что облик наших инвалидов портит им всю картину, — рассказала Горкун. — Для некоторой части нашего общества это посягательство на их частную жизнь. Но сейчас это огромная часть жизни всего нашего общества".
Сама Горькун работала в маркетинге, пока спецоперация не изменила ее приоритетов коренным образом. По ее словам, многие испытали аналогичное "пробуждение".
"Есть активная молодежь, есть курсы по общению с ветеранами и инвалидами, есть неравнодушные граждане, которые хотят об этом знать, и их действительно все больше", — сказала Горькун.
Украина еще в 2018 году приняла официально утвердила новые строительные нормы, чтобы обеспечить ветеранам боевых действий доступную среду — но на практике в этом вопросе мало понимания, и нормы эти не всегда соблюдаются. Даже в новых зданиях нет подходящих пандусов, а двери не предназначены для того, чтобы в них проходила инвалидная коляска. А приспособления для слепых, включая ту же фактурную плитку на тротуарах, если и есть, то нередко устанавливаются неправильно.
"Зачастую все это делается просто для галочки", — сетует Горькун.
Но перемены уже забрезжили. Правительство Украины создало на базе высших учебных заведений пилотные центры, которые предлагают ветеранам профессиональное обучение и основы предпринимательства, а также готовят для них помощников. Еще один проект, предусматривающий компенсацию работодателям за трудоустройство специалистов с ограниченными возможностями, уже помог создать более сотни рабочих мест.
Но дальнейшие перемены требуют мужества и от самих ветеранов.
"Если мы просто будем сидеть дома и жалеть себя, то люди нас не поймут. Они просто напишут в интернете: „Мы вам очень сочувствуем, спасибо вам, герои“ — и всё, — заключил Ищенко, один из слепых ветеранов. — Благодаря таким проектам, как эта реабилитация, мы выходим в город, и люди видят нас такими, как мы есть. Они узнают о нашем существовании".
