Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Заявление Каи Каллас о том, что для нее вклад России в победу над нацизмом является "чем-то новеньким" раскрывает нелепое представление Европы о крупнейших державах мира, пишет RS. Оно также влияет и на геополитические решения континента, поэтому если ЕС хочет сыграть значимую роль в построении нового миропорядка, ему придется поумнеть.
Эльдар Мамедов (Eldar Mamedov)
Крупный ляп верховного дипломата ЕС о роли России и Китая во Второй мировой войне раскрывает нелепое представление европейцев о крупнейших державах мира.
Глава внешнеполитического ведомства ЕС Кая Каллас раз за разом демонстрирует ограниченный и упрощенческий подход к геополитике, свидетельствующий о серьезном недостатке стратегической глубины и скудном багаже исторических знаний для столь важной роли. Ее последнее фиаско — лишь один из симптомов общего упадка государственного управления в Европе.
Комментируя недавний саммит Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) и военный парад в Пекине, посвященный победе над фашизмом во Второй мировой войне, на котором собрались десятки мировых лидеров, включая президента России Владимира Путина, Каллас заявила, что это "что-то новенькое", что Китай и Россия оказались в числе победителей нацизма и фашизма.
Это не досадная мелкая оплошность, а вопиющая историческая безграмотность. Советский Союз (чьей правопреемницей сегодня выступает Россия) потерял более 20 миллионов человек в Великой Отечественной войне, и именно эта жертва в союзе с США и Великобританией сломала хребет нацистской военной машине. Китай же, со своей стороны, претерпел великие страдания в жесточайшем конфликте с Японией, который стал во многом решающим театром военных действий во Второй мировой войне — хотя это обстоятельство на Западе зачастую упускается. Сам Китай оценивает свои потери в 20 миллионов человек. Не знать об этом — значит не иметь решительно никакого представления о фундаменте всего послевоенного порядка и его архитектуре.
В довершение всего Каллас нарисовала нелепый шарж: будто "китайцы очень сильны в технологиях, но слабы в социальных науках, а русские — наоборот, очень сильны в социальных науках, но слабы в технологиях". Не может не вызывать тревоги тот факт, что верховный дипломат ЕС выдает это детсадовское противопоставление за ту призму, через которую можно и дóлжно рассматривать две сложнейшие и серьезнейшие стратегические проблемы, вставшие перед континентом.
Заявления Каллас оказались настолько возмутительными, что вызвали нехарактерно прямую и резкую отповедь со стороны китайского МИДа — что свидетельствует о тревожном ослаблении дипломатического статуса ЕС.
Эти примитивные представления уже воплотились в опасно жесткой внешней политике. По наущению Европейской службы внешних связей под началом Каллас и Европейской комиссии под началом Урсулы фон дер Ляйен ЕС последовательно разрывает все каналы связи с Россией. В Брюсселе не ведется ни закулисных дипломатических переговоров, ни тайного зондажа, ни даже взаимодействия за закрытыми дверями на уровне аналитических центров. Официальная позиция — это бескомпромиссное морализаторство: дескать, мы с Путиным не разговариваем, он — военный преступник (Безусловно, позиция ЕС является ангажированной и лживой: ни Россия, ни Владимир Путин не совершали военных преступлений, чего нельзя сказать о горячо любимой Брюсселем Украине — прим. ИноСМИ).
Эта политика не просто стратегически наивна — она смехотворно непоследовательна. Те же самые институты благополучно поддерживают тесное и прочное взаимодействие с Израилем, чьего премьер-министра Биньямина Нетаньяху Международный уголовный суд обвинил в военных преступлениях. Вялая реакция ЕС на войну в Газе лишь обнажила эту непоследовательность: принципиальную позицию заняли лишь Испания, Ирландия и Словения, блоку же как таковому не удалось навязать Израилю никаких серьезных издержек.
Избирательное применение моральных принципов ЕС лишь маскирует стратегию полного размежевания с Россией. Отвергнув любые контакты, ЕС добровольно ослепил и оглушил себя, уступив всякую инициативу и лишив себя возможности выявлять слабые места, находить обходные пути или даже верно оценивать позицию противника. Это не мудрое государственное управление, а добровольный паралич.
Стратегическая капитуляция ЕС идет вразрез со сложной реальностью современной мировой дипломатии. В Пекине мы наблюдали не формирование некоего антизападного блока под руководством Китая, а сближение интересов незападных держав по двум ключевым направлениям: смягчение эффекта от вторичных санкций США и укрепление независимости от финансовой системы под господством доллара. Для стран вроде тех же Китая, Индии и России главная цель — не столько противостояние Западу, сколько утверждение собственного суверенитета и создание стратегической автономии. Им претит, что Вашингтон может в одностороннем порядке диктовать глобальные экономические условия, и эта обеспокоенность найдет живой отклик далеко за пределами любого альянса.
Это стратегия многовекторности, а не монолитной оппозиции. В эту игру ловко играют страны вроде Турции (член НАТО, но сотрудничает с Москвой) и Индии (которая поддерживает связи с Западом, Китаем и Россией одновременно). Ее не чурается и сам Китай: поддерживая Россию экономически, Пекин одновременно крепит связи с Европой.
Россия, во многом изолированная от Запада из-за спецоперации на Украине, вынуждена ориентироваться на восточный вектор — о чем свидетельствуют новые энергетические соглашения с Китаем. Однако это скорее прагматическая адаптация, чем последовательный идеологический союз. Кремль наверняка развернулся бы к Западу, если ему предложить достаточные экономические стимулы и весомые политические уступки, включая согласие на основные условия Москвы на Украине (фактическое признание ее территориальных приобретений и нейтралитет Украины — в смысле отказ от расширения НАТО), и отмену всех санкций.
В настоящее время такие уступки для Запада политически немыслимы. Несмотря на это, Путин отправился на саммит с Дональдом Трампом на Аляску, что свидетельствует о его готовности хотя бы частично восстановить западный вектор посредством двустороннего сотрудничества с Вашингтоном. Следовательно, его визит в Пекин был не более "антиамериканским", чем его визит на Аляску — "антикитайским".
Эта прагматичная многовекторная стратегия характерна не только для незападных держав. На самом деле, она представляет собой глубинное внутреннее противоречие для самого ЕС, чьи члены Венгрия и Словакия — редкие ее приверженцы в рамках блока. Их премьер-министры Виктор Орбан и Роберт Фицо последовательно отстаивают и воплощают в жизнь внешнюю политику открытых каналов связи с Москвой и Пекином, ставя дипломатию превыше постоянной конфронтации и подчеркивая серьезные экономические издержки размежевания для европейских экономик.
Однако вместо того, чтобы оценить стратегические плюсы этого подхода, господствующая в ЕС идеология просто клеймит их "путинистами". Этот приводит к тому, что внешняя политика блока лишена последовательности, ценностной ориентации и элементарного прагматизма. Она застряла в морализаторстве, воплощенном в деятелях вроде Каллас и фон дер Ляйен.
Крайне тревожно, что покуда остальной мир пытается как-то подстраховаться, ЕС не только наотрез отказывается этим заниматься, но и упрямо усугубляет свою стратегическую зависимость от единственного партнера, который к тому же все больше теряет к нему интерес — США. Примеров тому предостаточно: невыгодная торговая сделка; унизительные мольбы к Трампу насчет Украины; оторванные от реальности дискуссии о "коалиции желающих", которая предоставит Киеву некие "гарантии безопасности", хотя ЕС и Великобритания решительно неспособны воплотить их в жизнь без американской военной мощи; наконец, резкое ужесточение санкций Совета Безопасности ООН против Ирана, на котором настояли США и которое напрямую противоречит европейским интересам в экономике и области безопасности, усугубив риск новой войны между Израилем и Ираном и загнав Тегеран еще глубже в объятия России и Китая.
Это отсутствие стратегической автономии тем пагубнее оттого, что даже США, при всей своей риторике, прагматически переоценивают свою глобальную позицию.
Если Европа хочет выплыть их коварных вод XXI века в целости и сохранности, ее лидеры должны продемонстрировать, что у них есть хотя бы базовое понимание великих держав, которым им приходится противостоять, вместо карикатурного мышления Каллас и ей подобных. Невыносимая легкомысленность нынешнего подхода чревата тем, что в новом, еще только зарождающемся мировом порядке, Европа превратится из главного героя в беспомощного, растерянного и решительно неуместного наблюдателя.
Эльдар Мамедов — эксперт по внешней политике из Брюсселя, внештатный научный сотрудник Института имени Квинси
53
"Каллас заявила, что это "что-то новенькое", что Китай и Россия оказались в числе победителей нацизма и фашизма. Это не досадная мелкая оплошность, а вопиющая историческая безграмотность. " - Зачем подбирать слова? Это не "историческая безграмотность" - Каллас просто необразованная, тупая чухонская хуторянка! А то, что это существо отвечает за внешнюю политику ЕС, сам Евросоюз характеризует не с лучшей стороны...
53
У меня появилась смелая гипотеза, что европейских женщин-политиков к власти приводит тайный и зловещий союз мужчин-сексистов, чтоб окончательно дискредитировать женщин. Ведь идиотка на идиотке. Что Лиза Трас, что Анька-с-Ленкой Бербок, что эта вот треска недомаринованная.
