Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В Швейцарии разгораются споры о выступлении Анны Нетребко в постановке оперы "Сила судьбы", пишет NZZ. Люди разделились на два лагеря: одни считают, что искусство вне политики, другие же обвиняют во всех бедах даже оперных певцов. Однако стержень российской примадонны непоколебим.
Кристиан Вильдхаген (Christian Wildhagen)
На премьере "Силы судьбы" Джузеппе Верди у здания Оперного театра Цюриха прошли протесты, сама же постановка прошла без срывов и под бурные овации. Стоило ли это выступление всей шумихи вокруг российской примадонны?
В итоге она все-таки вышла на сцену. Анна Нетребко приехала в Цюрих, спела, невзирая на все споры вокруг ее участия в новой постановке оперы Джузеппе Верди "Сила судьбы", и произвела фурор. С этой артисткой так бывает почти всегда.
Поскольку Нетребко многие воспринимают как выразительницу российской властной политики и бенефициара режима Путина, с начала конфликта на Украине практически везде, где сопрано выходит на сцену, возникают протесты. Чаще всего эмоции разгораются еще до выступления, предсказуемо звучат призывы к вмешательству политиков, иногда и к отставке руководителей оперных театров. Но затем, несмотря на возражения, концерт или спектакль все же проходит, и публика чествует артистку с почти демонстративной активностью, ничуть не меньшей, чем у ее противников.
Кто же прав? Музыкальная среда бьется над этим вопросом уже более трех с половиной лет. И последнее приглашение Нетребко в Цюрих однозначного ответа не дало. Скорее, оно показало наглядно: именно в случае этой певицы, которую до 2022 года по всему миру почитали как "primadonna assoluta" наших дней, неизбежно приходится мириться с противоречиями и неопределенностью. Как только искусство сталкивается с политикой, простых "да" или "нет" не бывает.
Классические вопросы
То, что Маттиас Шульц, новый интендант Оперного театра, уже во второй премьере своего директората требует принять эту неоднозначность и уметь выдерживать противоречия. Это смело, но в стране, где высоко ценят свободу искусства, вполне легитимно. Настораживает другое: непримиримость, с которой последние недели в Цюрихе вновь сталкивались мнения, хотя, как считает сам Шульц, высшая задача искусства состоит как раз в том, чтобы наводить мосты.
С того момента, как посол Украины заговорила об "эксплуатации" Нетребко в интересах российского империализма и допустила, что певица — нечто вроде "культурного дрона" Путина, стало ясно: проект как раз не будет площадкой для открытого разговора о ее политических позициях.
В конце концов и в Цюрихе все свелось к давно привычным для выступлений Нетребко вопросам: достаточно ли певица дистанцировалась от российской военной политики и режима Путина? Что вообще считать "достаточным"? И наконец: важен ли для меня лично вопрос о дистанцировании, если я хочу услышать одну из лучших певиц нашего времени, исполняющую оперу?
В Цюрихе свыше пяти тысяч человек уже так или иначе ответили на эти вопросы: все билеты на спектакли с участием Нетребко распроданы. Задуманный Шульцем план — снова предоставить певице трибуну в Цюрихе и тем самым продвинуть ее международную реабилитацию, хотя на ведущих площадках вроде Зальцбурга и Нью-Йорка она по-прежнему фактически персона нон грата, — сработал. И, вопреки нервной дискуссии, это, по-видимому, даже не было риском: в премьерный вечер с десяток противников Нетребко мирно протестовали у оперного театра, а сам спектакль прошел без инцидентов.
В полном владении голосом
Но стоила ли вся эта шумиха художественного выступления? Что касается пения Анны Нетребко в этот вечер, с мнением Маттиаса Шульца — и многих других — можно согласиться: сегодня Нетребко, выдающаяся исполнительница партии Леоноры. Она играет эту сложную роль в полном владении своими вокальными средствами, а ее узнаваемый по тембру голос по-прежнему роскошно раскрывается во всех регистрах. Звучно и без малейшего усилия поднимается к самым высоким нотам.
При этом певица не ограничивается "красивым пением": она идет на риск, берет, например, экстремально тихие верхние ноты, которые легко могут "поехать". Но именно готовность рисковать и придает образу захватывающую экспрессию и почти экзистенциальную неотложность.
Это, несомненно, связано и с необычной рамкой, в которую режиссер Валентина Карасско заключает действие и игру Нетребко: действие оперы разворачивается на войне, и в данном случае постановка подвигает происходящее пугающе близко к зрительскому залу. Война, как объявляют срочные новости и врезки видеосюжетов, пришла в Швейцарию. С востока войска некоего агрессора разоряют страну. На этом апокалиптическом фоне Нетребко выступает в образе Леоноры — вестницы мира, чьи призывы к разуму и примирению терпят поражение по всем направлениям.
Деликатность намека трудно не заметить — при желании это можно прочитать и автобиографически, как личное послание певицы, которая вскоре после начала российской СВО на Украине в нескольких заявлениях призывала к прекращению конфликта. Пыл, с которым она теперь, в финале, посылает в зал свой большой призыв "Pace, pace, o Dio", звучит подлинно трогательно и может заставить задуматься тех, кто все еще сомневается в искренности ее убеждений.
Швейцарские площадки
Дальше прямая аналогия с современностью, правда, не работает. И дело здесь скорее не в Нетребко, а в базовой проблеме режиссуры: натуралистическое изображение войны на сцене всегда — эстетическая игра с огнем, ведь реальность, что каждый знает по ежедневному потоку новостных кадров, неизмеримо суровее и жестче. В начале Карасско пробует снять эту диспропорцию несколькими тягостными реальными киносценами. Но по ходу спектакля от подлинно болезненных образов она все больше отступает, вероятно, и потому, что драматургия оперы Верди с ее многочисленными типичными для эпохи хоровыми и жанровыми сценами едва ли допускает столь беспощадную актуализацию.
Потому и "задействованные" швейцарские оригинальные локации — скажем, разбомбленная церковь Фраумюнстер в Цюрихе или сильно пострадавший Дворец наций в Женеве — не создают ощущения подлинности. Кроме того, жестикуляция и "рамповое" пение персонажей на больших отрезках остаются довольно традиционно оперными чертами. Впрочем, на фоне дорогих декораций поют красиво и выигрышно не только Нетребко, но и остальные ведущие. Неожиданностью стал Дон Альваро в исполнении Юсифа Эйвазова: бывший партнер Нетребко заметно поработал над утончением своих вокальных средств и похвально поумерил прежнюю склонность к постоянному форте.
Главное же — он убедительно показывает развитие своего сценического героя: путь Альваро от страстного возлюбленного Леоноры к пацифисту. И потому даже в острых столкновениях с его соперником Дон Карло, сыгранным тоже очень сильным Джорджем Петяном, под управлением генерального музыкального директора Джанандреа Нозеды становится ясно, чем эта опера является в своей основе: горькой притчей о поражении человеческого разума перед лицом огрубления, к которому приводит война.
25
"На премьере "Силы судьбы" Джузеппе Верди у здания Оперного театра Цюриха прошли протесты... " - дайте ка догадаюсь, кто протестовал? Названные гости со своими неизменными обоссанными снизу голубыми тряпками вопили "Нэтребко - геть!"?
15
Скаклы протестуют против Непотребки? Так заберите её себе, она давно уже не россиянка.
