Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Европейской промышленности может грозить коллапс, пишет La Vanguardia. Сейчас страны в Брюсселе пытаются придумать, как его избежать, однако процесс осложняется стремлением отдельных государств защищать свои национальные интересы.
Нил Макарофф (Neil Makaroff)
В Антверпенской декларации, которую в феврале 2024 года поддержали 1316 организаций, была обозначена возможность промышленного коллапса при отсутствии скоординированных реформ и инвестиций в масштабах всего Евросоюза. Однако нынешняя ситуация также представляет большую возможность: переход к нулевым чистым выбросам может стать общеевропейским планом реиндустриализации. Чтобы это произошло, ЕС нуждается в смене парадигмы: пришло время использовать потенциал смелой промышленной стратегии Евросоюза.
Два десятилетия деиндустриализации и роста зависимости
Промышленный спад — не новая тенденция в европейской экономике. Деиндустриализация продолжается уже тридцать лет: в 1990 году обрабатывающая промышленность составляла 20% ВВП ЕС, но упала до 14% в 2009 году во время финансово-экономического кризиса, а затем стабилизировалась на нынешних 15%. Эта первая волна промышленного спада была обусловлена в основном появлением сферы услуг в качестве основного двигателя экономического роста. В то время как промышленность приходила в упадок, ВВП Евросоюза вырос на 68%. Ставка на сферу услуг привела европейцев к передаче технологий и производства продукции на аутсорсинг, в основном в страны с более низкими трудовыми затратами. Однако не все государства-члены следовали одной и той же тенденции. Страны Центральной и Восточной Европы предпочли сблизиться с остальной частью ЕС, чтобы сохранить значительную долю производства в своих экономиках и стать европейскими промышленными державами. В 2023 году обрабатывающая промышленность составляла около 20% ВВП в Словакии и Чехии. Германия также сохранила свою промышленную базу, состоящую в основном из экосистемы конкурентоспособных, ориентированных на экспорт малых и средних предприятий. Франция, напротив, испытала наиболее резкий спад, с долей промышленности всего 10-12% ВВП, также как Испания и Португалия. В период с 2008 по 2023 год в ЕС количество рабочих мест в обрабатывающей промышленности сократилось более чем на 2,3 миллиона, что глубоко затронуло такие регионы, как Страна Басков, Рур, Валлония, О-де-Франс, греческая Македония и Силезия.
В 1990-е годы, когда мировая экономика вступила в эпоху свободной торговли и политической стабильности, многим казалось выгодным закрытие европейских отраслей промышленности в пользу услуг и высокотехнологичных отраслей при одновременном импорте более дешевых товаров. Экономической безопасности и стратегической автономии в постсоветскую эпоху уделялось недостаточно внимания, и большинство политиков полностью утратило интерес к промышленным стратегиям. Эти ошибочные геополитические идеи привели к тому, что Европа передала энергоснабжение на аутсорсинг России, производство — Китаю и Юго-Восточной Азии, а оборону — США, что, по сути, означало передачу своей судьбы в руки геополитических хищников.
Промышленный спад ослабляет стратегическую автономию Европы
В мире геополитических изменений, где Китай выходит на арену с сильной промышленной политикой, основанной на крупных инвестициях и планировании, а США не стесняются использовать торговые меры, ЕС платит высокую цену за потерю своих стратегических отраслей промышленности. Европа в значительной степени зависит от импорта, даже в отношении критически важных технологий и продуктов, таких как аккумуляторы, полупроводники и солнечные панели, что делает ее экономически уязвимой.
С 2008 года сталелитейная промышленность потеряла 30% своих мощностей и 100 тысяч рабочих мест, даже несмотря на то, что спрос может вырасти из-за необходимости укрепления оборонных возможностей Европы. Также в период с 2000 по 2020 год ежегодное производство автомобилей в ЕС сократилось на 5 миллионов единиц, тогда как Китай увеличил свое производство на 25 миллионов автомобилей за тот же период. После начала конфликта на Украине стала явной зависимость Европы от российского газа. Недавний энергетический кризис, связанный с высокой зависимостью ЕС от импортного газа, в значительной степени затронул промышленность всех государств-членов и может спровоцировать новую волну деиндустриализации. Цены на электроэнергию в Европе в два-три раза выше, чем в США и Китае, что создает значительный разрыв в конкурентоспособности. Переход от российского трубопроводного газа к сжиженному американскому или катарскому был срочным требованием безопасности, но привел к увеличению волатильности цен для предприятий.
Аналогичный риск существует в связи с зависимостью Европы от Китая в поставках солнечных панелей, аккумуляторов и постоянных магнитов для ветряных турбин — всех ключевых элементов для достижения нулевых чистых выбросов. Цель Китая стать монополистом в сфере технологий с нулевыми выбросами представляет серьезную угрозу для перехода Европы на экологичные источники энергии, особенно учитывая, что Пекин рассматривает возможность ограничения экспорта некоторых критически важных материалов. Ответом ЕС стал недавний Закон "о промышленности с нулевыми чистыми выбросами" — является ключевым законодательным актом, устанавливающим целевые показатели производства в Европе для стратегических отраслей, что является первым шагом к наращиванию производства на своей территории.
Другим препятствием для укрепления европейской промышленности является замедление роста производительности и инноваций. Промышленность — один из основных двигателей инноваций в крупных экономиках. В 2019 году на исследования и разработки приходилось 50% всех корпоративных расходов ЕС. Однако, как отметил Марио Драги, ограниченный доступ к крупному финансированию для строительства инновационных производственных центров представляет собой серьезную проблему на пути реиндустриализации Евросоюза. Американские компании и стартапы привлекают половину мирового венчурного капитала, тогда как ЕС удается привлечь лишь около 5%, из-за чего многие европейские стартапы переезжают в США. Этот разрыв в инновациях снижает способность Старого света преуспевать в технологиях, которые будут формировать мировую экономику.
Реиндустриализация Европы возможна только с упором на экологическую составляющую
Европейский промышленный спад в Европе можно избежать. Несмотря на призывы пересмотреть ключевые климатические реформы, принятые за последние пять лет, переход к нулевым выбросам, похоже, является лучшей ставкой ЕС на реиндустриализацию. "Зеленая сделка", крупнейший пакет европейских законов о декарбонизации, начинает приносить конкретные результаты. По данным Международного энергетического агентства, треть экономического роста ЕС в 2023 году пришлась на переход к нулевым выбросам. Инвестиции в них выросли с 353 миллиардов евро в 2020 году до 498 миллиардов в 2023 году, что в значительной степени было обусловлено быстрым развертыванием возобновляемых источников в ответ на конфликт на Украине и последующий энергетический кризис, а также зарождающейся производственной цепочке для электромобилей. Законы "Зеленой сделки" создают благоприятную среду для инвесторов. Даже неевропейские компании, такие как тайваньская Prologium и китайская BYD, вкладывают значительные средства в производство новых аккумуляторов в Европе.
Декарбонизация также играет решающую роль для восстановления долгосрочной конкурентоспособности тяжелой промышленности. Электрификация промышленных процессов и использование "зеленого" водорода открывают новое окно возможностей для европейской промышленности и могут повысить ее устойчивость к кризисам цен на энергоносители. Компании, которые затягивают с декарбонизацией, рискуют отстать по мере становления новой промышленной эпохи с нулевыми выбросами.
Испания является лучшим примером такого развития. Быстрый рост ветровой и солнечной энергетики превращает страну в энергетический рай для промышленности. Цены на электроэнергию в Испании примерно на 45% ниже, чем в остальной части ЕС, благодаря прогрессивной декарбонизации производства электроэнергии и конкурентоспособности возобновляемых источников энергии. Страна стремится к 2030 году производить 80% своей электроэнергии из возобновляемых источников, что обеспечит прочное конкурентное преимущество для экономики. Это, вероятно — один из основных факторов, объясняющих недавние совместные инвестиции в размере 4,1 миллиарда евро ведущего китайского производителя аккумуляторов CATL и производителя автомобилей Stellantis в открытие завода по производству аккумуляторов в Сарагосе. Это также объясняет, почему Испания очень привлекательна для инвестиций в "зеленый" водород, на ее долю приходится около 20% всех анонсированных европейских проектов. Другими словами, декарбонизация испанской экономики создает промышленные возможности с сотнями проектов, что стимулирует создание рабочих мест и оживление экономики. Недавнее исследование McKinsey прогнозирует рост ВВП на 10-20% и 1,5 миллиона новых рабочих мест в Испании и Португалии к 2030 году благодаря переходу к нулевым выбросам.
Пиренейский полуостров не является исключением. В регионе О-де-Франс быстрый рост "Аккумуляторной долины" создает 20 тысяч рабочих мест в секторе электромобилей и обращает вспять десятилетия деиндустриализации. Многие промышленные центры, такие как завод Stellantis в Сошо и заводы Renault в Клеоне и Дуэ, возродились, потому что работники прошли переобучение, и возникли новые отрасли промышленности. В 2024 году "зеленые" отрасли стали главным рычагом реиндустриализации Франции, что демонстрирует, как декарбонизация может остановить промышленный спад.
Стратегия "Сделано в Европе"
Однако необходимо четко понимать: "зеленой" реиндустриализации может и не произойти. Нас ждут серьезные препятствия. В 2024 году зарождающиеся отрасли затронуло замедление темпов внедрения возобновляемых источников энергии, производства электромобилей и установки тепловых насосов. Многие правительства проводят непоследовательную политику, например, сокращая субсидии на покупку электромобилей или ремонт жилья, что подрывает эти секторы и угрожает рынку труда и появлению инноваций. Подобная непредсказуемость могла способствовать банкротству Northvolt, ведущего европейского производителя аккумуляторов. Попытки влиятельных политических кругов свернуть "Зеленую сделку" создают еще большую неопределенность, что создает риски для будущих инвестиций. В результате европейские производители стали, такие как ThyssenKrupp и ArcelorMittal, пересматривают или приостанавливают свои планы по внутреннему производству экологически чистой стали, в то время как производители чистых технологий изо всех сил пытаются нарастить масштабы производства.
Также к этим проблемам добавляется, что китайские конкуренты, которым выделяются государственные субсидии и которые обладают избыточными мощностями. Они выходят на единый европейский рынок с более дешевой продукцией, оказывая тем самым дополнительное давление на европейскую промышленность. Без решительных действий ЕС рискует потерять зарождающуюся промышленную базу, необходимую для обеспечения стратегическими материалами и продуктами.
Обладая 450 миллионами потребителей, ЕС может изменить правила игры на своем едином рынке, чтобы не оставлять все возможности Китаю, а поддерживать собственную промышленность.
Предложенный председателем Европейской комиссии Урсулой фон дер Ляйен Пакт о чистой промышленности является ответом на эти вызовы и может улучшить положение ЕС в новой глобальной гонке за нулевые выбросы. Однако для того, чтобы этот ответ оказался эффективным, необходима смена парадигмы в европейской политике. Единый рынок не может оставаться открытым для избыточных мощностей Китая. Обладая миллионами потребителей, ЕС может изменить правила игры, чтобы поддержать собственную промышленность.
Внедрение предпочтения внутреннего производства в Европе в таких стратегических секторах, как производство ветряных турбин, автомобилестроение и сталелитейная промышленность, является необходимостью для защиты стоимости продукции от китайской конкуренции. Эта преференция, также называемая законом "об устойчивых государственных закупках", может применяться при расходовании государственных средств; например, через льготы на электромобили, тендеры на возобновляемые источники энергии или государственные контракты. США, Китай, Бразилия, Аргентина и Индия и многие другие страны уже отдают приоритет отечественным производителям критически важных технологий. Перенаправление денег европейских налогоплательщиков на поддержку национальных отраслей и цепочек создания стоимости, а не на китайский импорт, создаст необходимую многим производителям уверенность в инвестициях. Однако такой подход встречает сопротивление некоторых правительств ЕС.
Совместные европейские инвестиции также будут иметь решающее значение для появления интегрированных цепочек создания стоимости. В настоящее время литий, добытый в Португалии, отправляется в Китай для переработки, а затем снова импортируется в Европу в виде аккумуляторов. Это крайне неэффективная практика. Реализация совместных промышленных проектов по переработке лития в Европе и взаимодействие с производителями аккумуляторов в Испании или Франции, увеличит количество рабочих мест и экономический потенциал на всех этапах цепочки создания стоимости. Подобные промышленные альянсы могут быть созданы для производства электролизеров, тепловых насосов, переработки постоянных магнитов для ветряных турбин, а также для производства экологически чистой стали. Необходимые инвестиции оцениваются в 668 миллиардов евро, но выгода с точки зрения безопасности и создания рабочих мест значительна. Однако это еще не гарантировано из-за разногласий между странами, которые хотят запустить новый план инвестиций ЕС, и так называемых "бережливых" стран. Слишком сильный фокус на национальную промышленность и инвестиции может привести к тому, что Европа упустит возможность реиндустриализации, поставив под угрозу два миллиона рабочих мест в "зеленой" промышленности
Заключение
Политическая стабильность — ключевой фактор для продолжения привлечения промышленных инвестиций. Обещание фон дер Ляйен установить цель по сокращению выбросов парниковых газов на 90% к 2040 году демонстрирует, что инвестиции в декарбонизацию и отрасли с нулевыми выбросами приветствуются в Европе, особенно сейчас, когда Соединенные Штаты во второй раз вышли из Парижского соглашения.
Исторически европейский проект добивался значительного прогресса под давлением. Столкнувшись с новой волной коллапса европейской промышленности, решатся ли лидеры ЕС работать вместе, поддерживать идею "Сделано в Европе" и реализовывать совместные инвестиции? Или они отдадут приоритет краткосрочным национальным интересам и тем самым упустят шанс на общий план реиндустриализации для Европы? Ответ дадут следующие месяцы и первые реформы в рамках Пакта о чистой промышленности.
