Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Однополярный мир во главе с США закончился, пишет Foreign Affairs. Причем Америку "подпирают" не только Россия и Китай.
Германия и Япония меняются, как меняется и весь послевоенный миропорядок.
Международный порядок после Второй мировой войны часто называют продуктом американской мощи. Вместе со своими союзниками победившая в войне Америка навязала свою волю остальному миру, создав институты и нормы, которые служили ее интересам и обеспечивали ее превосходство. Но эксперты часто недооценивают, что этот порядок являлся также и продуктом искусственной слабости Германии и Японии. В течение трех четвертей века после 1945 года обе эти страны сознательно избегали статуса супердержав и придерживались пацифистских подходов к внешней политике. Иными словами, в основе послевоенного порядка лежит уникальный статус третьей и четвертой по величине экономик мира. Хотя этот порядок для многих на Западе со временем стал казаться естественным, не следует забывать о том, что он был построен на неестественном условии: насильственном умиротворении двух стран, которые — в силу географии, демографии и истории — вполне обоснованно стали региональными гегемонами в довоенную эпоху.
Российская спецоперация на Украине и растущий антагонизм между Соединенными Штатами и Китаем угрожают перевернуть с ног на голову этот статус-кво, а вместе с ним и Pax Americana, который сохранялся с конца Второй мировой войны. В ответ на агрессию Москвы Германия коренным образом переформатировала свою внешнюю политику, пообещав радикально увеличить расходы на оборону и заняв "ястребиную" позицию по украинскому конфликту. А Япония, всерьез опасающаяся стремления Китая к региональной гегемонии, кажется, как никогда близка к подобной же трансформации.
02.04.2022
В краткосрочной перспективе эти сдвиги могут ускорить консолидацию или даже возрождение Запада. Конфликт на Украине усилил зависимость Германии и Японии от Соединенных Штатов и привел к невиданному со времен холодной войны уровню их сотрудничества. Но если Германия останется на своем новом пути, а Япония пойдет таким же курсом, может произойти нечто совсем противоположное, поскольку со временем обе страны станут, наоборот, менее зависимыми от Соединенных Штатов и более тесно связанными со своими соседями. Такой сдвиг коренным образом изменит не только систему безопасности в Европе и Азии, но и динамику развития западного мира — и именно в тот момент, когда Вторая мировая война перейдет из нашей живой памяти уже в историю. С одной стороны, Pax Americana уступит место более согласованным и основанным на взаимодействии схемам региональной безопасности. С другой стороны, Соединенным Штатам придется заново изобретать альянсы, рассматривая союзников как реальных участников в мировых делах, а не как инфантильных младших партнеров. В краткосрочной перспективе такой переход будет для Вашингтона трудным и даже болезненным. Но в долгосрочной эти изменения будут полезны для мирового сообщества и даже для самих Соединенных Штатов.
Через четыре дня после того, как Россия вошла на Украину, обычно осторожный канцлер Германии Олаф Шольц выступил с революционной речью, объявив о zeitenwende — или "поворотном моменте" — во внешней политике Германии. Предложенные им сдвиги настолько глубоки, что могут изменить саму идентичность страны. После десятилетий сопротивления вооружению воюющих сторон в любом конфликте Берлин решил поставлять оружие Украине, создать фонд в 100 миллиардов евро для модернизации своих вооруженных сил после долгих лет проволочек с увеличением своих оборонных расходов и покончить со своей энергетической зависимостью от России после многолетних попыток преобразовать Россию через экономические связи. Объявление об этих фундаментальных изменениях вызвало широкую дискуссию о том, что будет означать zeitenwende не только для различных аспектов немецкой политики, но и для расширения роли Германии в мире. Некоторые аналитики считают, что Берлин с опозданием осознает свои обязательства после десятилетий геополитической "безбилетной езды", но многие другие эксперты критически относятся к медленным темпам изменений и опасаются, что новая германская политика не оправдает ожиданий.
Дебаты о zeitenwende в Германии оказали сильное влияние на Японию, где представители министерства обороны и безопасности вступили в острую словесную конфронтацию со все более напористым Китаем. Противостояние восходящей китайской державе, а не слабеющей, такой как Россия, ставит Японию в более сложную ситуацию, чем та, в которой оказалась Германия. И, возможно, в ситуацию более ненадежную в долгосрочной перспективе. В 2005 году у Японии и Китая были почти одинаковые оборонные бюджеты. Сейчас он у Китая в пять раз больше, чем у Японии, а к 2030 году, по прогнозам, превзойдет японский уже в девять раз. (Для сравнения, оборонный бюджет России был всего на 18% больше, чем у Германии, до того, как Берлин объявил о своем zeitenwende.)
26.05.2022
Чтобы сохранить некое подобие баланса в регионе, Япония придерживается трехаспектной стратегии. Во-первых, в последние годы она постепенно увеличивала свои расходы на оборону с 45,1 млрд долларов в 2017 году до 54,1 млрд долларов в 2021 году. Правящая Либерально-демократическая партия Японии утверждает, что страна должна стремиться тратить на оборону два процента своего ВВП, что означает удвоение ее текущих военных расходов. Во-вторых, Япония стремится углубить свой военно-политический союз с Соединенными Штатами. ЛДП приступила к внутренним дискуссиям по ядерному сдерживанию, в том числе по спорному вопросу о потенциальном соглашении с Вашингтоном о совместном с американцами использовании ядерного оружия. И, наконец, Япония перестраивает свои отношения в области безопасности с другими партнерами в регионе, особенно с Австралией, Индией, Филиппинами, Сингапуром и Вьетнамом. В настоящее время Токио включает эти кардинальные изменения в новую стратегию национальной безопасности, которая будет опубликована к концу года.
Эта формирующаяся новая стратегия отражается и в реакции Японии на военную спецоперацию России на Украине, которая заметно отличается от ее реакции на присоединение Крыма Россией в 2014 году. Тогда Япония стремилась сохранять стабильные отношения с Москвой, отчасти для защиты от Пекина, а отчасти — как и Германия — чтобы получать дешевую энергию из России. На этот раз Япония близка к тому, чтобы приостановить свои двусторонние отношения с Россией, она присоединилась к Соединенным Штатам и европейским странам в обеспечении соблюдения санкций против Москвы и предоставила Украине финансовую, а также нелетальную военную помощь. Токио сделал это как для того, чтобы укрепить свои связи с Вашингтоном, так и потому, что опасается, что у Китая может возникнуть соблазн совершить подобную же спецоперацию в отношении Тайваня. Япония хочет возложить на Россию высокие издержки, чтобы Китай понял: если вторгнетесь на Тайвань, будете подвергнуты карательным военным, политическим и экономическими санкциям.
"Нормальные державы"?
За прошедшие годы в Германии и Японии состоялось несколько волн общенациональных дебатов о том, как этим странам стать "нормальными державами", и они постепенно двигались в этом направлении. Обе страны в настоящее время более активны в военном отношении, чем в последние десятилетия, но они по-прежнему испытывают огромное бремя под своим экономическим весом. Спецоперация на Украине может это изменить.
Впервые за послевоенное время и Германия, и Япония столкнулись с реальными угрозами. После воссоединения Германии в 1990 году канцлер Германии Гельмут Коль любил говорить, что страну "окружают только друзья и партнеры". Теперь, похоже, в Германии сложился общественный консенсус в отношении того, что это изменилось: еще до того, как Москва начала свою спецоперацию, более половины немецких респондентов в опросе, проведенном в январе 2022 года, утверждали, что позиция России в отношении Украины представляет большую военную угрозу и для Германии. А многие японцы опасаются, что следующей может стать война из-за Тайваня. Опросы показывают, что подавляющее большинство японской общественности обеспокоено тем, что конфликт России и Украины повлияет на решимость Китая в подходе ко всем своим территориальным спорам. Как сказал автору Нарусигэ Митисита, вице-президент Национального института политических исследований в Токио: "Если в Тайваньском проливе начнется война, Япония будет почти автоматически вовлечена в нее, поскольку в Япония размещаются базы США, а Китай обязательно атакует их".
Смена поколений в обеих странах также предвещает более сильную позицию в области безопасности: ощущение немцами и японцами своей вины во Второй мировой войне исчезает вместе с уходом из жизни последних оставшихся в живых военных преступников и жертв той войны. Как утверждает историк Андреас Виршинг, конфликт на Украине ускоряет забвение Германией своего нацистского прошлого (что его беспокоит). Выступив против Москвы, Берлин, наконец, оказался "на правильной стороне истории". А с президентом России Владимиром Путиным в Кремле у Европы появился еще один злодей, обвиняемый всем континентом. Тем временем страх перед растущей мощью Китая затмевает память о прошлых военных преступлениях Японии как среди японской общественности, так и во многих азиатских столицах.
Наконец, Германия и Япония не могут больше быть уверенными в том, что они могут полагаться на Соединенные Штаты в вопросах своей безопасности. Согласно одному недавнему опросу, 56% респондентов из Германии считают, что через десять лет Китай станет более сильной державой, чем Соединенные Штаты. 53% сказали, что американцам нельзя доверять после того, как в 2016 году они избрали президентом Дональда Трампа. А 60% заявили, что Германия не может всегда рассчитывать на защиту Соединенными Штатами и поэтому должна инвестировать большие средства в европейскую оборону. Эти опасения разделяют даже наиболее атлантистски настроенные элиты. Как сказал мне Вольфганг Ишингер, бывший посол Германии в США, "немцам повезло, что в Белом доме сейчас находится Байден, но Германии нужен план Б на случай, если в американской политике произойдут большие изменения". Он считает, что Германии следует изучить возможность ядерных гарантий от Франции. Такое было бы немыслимо еще несколько месяцев назад.
Сомнения в американской мощи и надежности в Японии высказываются менее открыто. Однако, согласно апрельскому опросу, почти две трети японцев поддерживают укрепление обороноспособности Японии, а большинство согласны с предложением ЛДП тратить на оборону два процента ВВП. Кен Дзимбо, специалист по безопасности из Университета Кэйо, объяснил, что после бурных лет правления Трампа многие японские стратеги считают, что стране необходимо больше инвестировать в свою собственную оборону и "диверсифицировать свои военные возможности, в том числе и за пределами военного союза с Соединенными Штатами". В японском истеблишменте с беспокойством наблюдали, как Вашингтон отказался напрямую вмешиваться в дела Украины, подчеркивая разницу между "союзником по НАТО" и "нечленом НАТО" и предупредил об опасностях противостояния с ядерной Россией. "Вопрос, по словам Дзимбо, заключается в том, насколько мы можем доверять Соединенным Штатам в защите Тайваня перед лицом китайских ядерных угроз".
Общее бремя
Российская спецоперация на Украине привлекала более острое внимание к тому, насколько Германия и Япония нуждаются в Соединенных Штатах. Реакция обеих стран предполагает возрождение — и даже расширение — их традиционных союзов с Вашингтоном в краткосрочной перспективе. Не только Токио встал на сторону Запада и присоединился к режиму санкций против России, но и Берлин вновь подтвердил свои обязательства перед НАТО, дав понять, что планирует закупить американские истребители F-35, и решив построить терминалы сжиженного природного газа, которые позволят ему покупать американский, а не российский газ. Атлантисты в Германии надеются, что война на Украине свяжет Соединенные Штаты с Европой и воссоздаст модель холодной войны, в которой Соединенные Штаты лидируют, а Европа только вносит свой посильный вклад. Но сдвиги в оборонной политике Германии и Японии могут в долгосрочной перспективе привести к совершенно иному соглашению, изменив региональный порядок в Европе и Азии и трансформировав союзы обеих стран с Соединенными Штатами.
Большая напористость Германии и Японии, вероятно, будет идти рука об руку с ослаблением международных позиций США (и уменьшением относительной экономической и военной мощи Америки) в долгосрочной перспективе, и эта тенденция вряд ли изменится после конфликта на Украине. Соединенные Штаты будут вынуждены сосредоточить свои ограниченные ресурсы на решении проблем, исходящих от Китая. Такие аналитики, как Роберт Каган, утверждали, что Pax Americana может уступить место глобальному хаосу. Это, конечно, возможно. Но это не то, что произошло на большей части Ближнего Востока, где Соединенные Штаты были чрезвычайно активны в течение последних двух десятилетий и где сейчас они также резко отступают. Жюльен Барнс-Дейси и Хью Ловатт из Европейского совета по международным отношениям описали первоначальный всплеск региональной конкуренции между Ираном и Саудовской Аравией и военных конфликтов, в которые были вовлечены внешние державы, такие как Россия и Турция. Но затем многие из этих конфликтов замедлились, и начались более локальные процессы реорганизации, примером которых стала Багдадская конференция в августе 2021 года, которая привела к диалогу между ключевыми региональными игроками.
В Европе сокращение присутствия США может привести к большему суверенитету, как только европейцы наконец осознают, что ситуация на Украине не остановит долгосрочный поворот Вашингтона в сторону Азии. Одной из причин того, что европейцам не удалось выработать общую внешнюю политику, является их недоверие друг к другу. Но агрессия Москвы объединила Европу, убедив страны, ранее выступавшие за сотрудничество с Россией, такие как Германия и Италия, принять политику сдерживания. Если эта конвергенция в Европе сохранится, можно будет увидеть реальное укрепление европейское стратегического партнерства, подкрепленного в конечном итоге европейской военной промышленностью и даже, возможно, более общим европейским ядерным сдерживающим фактором (или, по крайней мере, готовностью Франции поделиться им). В долгосрочной перспективе Европа могла бы создать общую структуру для управления отношениями с другими державами, такими как Россия и Турция, в том числе посредством сдерживания, выборочного ослабления связей для минимизации напряженности и некоторой формой диалога для предотвращения эскалации. Вместо того чтобы продолжать расширять ЕС и НАТО, Европа могла бы сделать выбор в пользу менее масштабных и более гибких многосторонних договоренностей с участием некоторых из наиболее важных игроков, подобных "четверке" в Азии. Короче говоря, европейский порядок может стать более похожим на азиатский.
В то же время Азия, скорее всего, станет более европейской. Соединенные Штаты сохранят свое внимание к Индо-Тихоокеанскому региону, но их экономический и военный вес уменьшится по сравнению с Китаем. В результате Токио и другие региональные державы, вероятно, укрепят свои связи с Соединенными Штатами, но при этом продолжат диверсифицировать свои традиционные союзы с Вашингтоном за счет расширения партнерства с другими странами региона. Как сказал Митисита: "Что мы пытаемся сейчас сделать, так это пригласить больше друзей в японо-американский альянс". Уже формируется новый азиатский порядок, включающий связи с Соединенными Штатами и более тесное сотрудничество между такими державами, как Австралия, Индия, Япония, Филиппины, Сингапур и Вьетнам. Дзимбо говорит, что азиатские страны не будут формировать альянс, подобный НАТО, а скорее будут расширять сотрудничество в отдельных областях, таких, как разведка, безопасность на море и правоохранительная практика. В торговле определенный уровень региональной интеграции уже произошел и без участия Вашингтона через "Всеобъемлющее и прогрессивное соглашение о Транстихоокеанском партнерстве".
С точки зрения безопасности, в мире может возникнуть более сбалансированное разделение труда. Европейцам придется взять на себя больше прямой ответственности за безопасность в Восточной Европе, на Балканах и на Ближнем Востоке. В Азии региональным державам придется больше инвестировать в собственные возможности, чтобы сбалансировать влияние Китая в регионе. Элбридж Колби, который работал заместителем помощника министра обороны США в администрации Трампа, сказал об этом в интервью Nikkei Asia: "Соединенные Штаты находятся в 8000 километров от Японии и Тайваня, поэтому нам нужно, чтобы Япония делала в регионе больше". И по мере того, как европейский и индо-тихоокеанский театры становятся более связанными — не в последнюю очередь благодаря китайско-российскому сближению — возможно даже, что европейские и азиатские державы будут поддерживать друг друга. Например, Япония и Южная Корея могут попросить европейцев ответить экономической взаимностью на их поддержку санкций против России. Результатом станут более сложные региональные порядки, в которых Соединенные Штаты по-прежнему будут играть важную роль, но больше не будут задавать тон.
Другие альянсы
Администрация Байдена надеется, что конфликт на Украине укрепит глобальный альянс демократий, отбросив назад и Россию, и Китай. В результате Пекин рассматривает украинский конфликт как прокси-войну, направленную отчасти на ослабление Китая путем убеждения азиатских стран в параллелях между Украиной и Тайванем. Другой стороной этой медали, конечно же, являются попытки Вашингтона убедить европейцев в том, что если они хотят и дальше получать выгоду от поддержки со стороны США, им необходимо объединиться с Соединенными Штатами против Китая.
Однако по мере того, как Германия и Япония становятся все более могущественными и все более вовлеченными в соответствующие региональные системы безопасности, они, вероятно, станут более напористыми в выработке и реализации своих собственных повесток дня. Именно это и произошло на Ближнем Востоке, где сокращение присутствия США сделало страны менее склонными следовать за Вашингтоном, не получая ничего взамен. Саудовская Аравия, например, отклонила просьбу США осудить спецоперацию России на Украине и увеличить добычу нефти для удовлетворения возросшего спроса в Америке. Вместо этого Эр-Рияд работал вместе с Москвой над поддержанием высоких цен на нефть. Другие союзники США в регионе, в том числе Израиль и Объединенные Арабские Эмираты, также оказывают сопротивление некоторым требованиям США.
Многие американские аналитики и официальные лица, похоже, считают, что исторический долг союзников США подразумевает, что они должны встать на сторону Соединенных Штатов против Китая во все более широких областях и с еще большими издержками. Трамп представил прекрасную иллюстрацию этого, когда угрожал выйти из НАТО, требуя, чтобы европейцы запретили китайскому технологическому гиганту Huawei доступ технологий 5G к их сетям.
Но изменения, происходящие в Берлине и Токио, позволяют предположить, что на горизонте уже просматриваются другие, более сбалансированные отношения, чем союзы, созданные и поддерживавшиеся Вашингтоном в послевоенную эпоху. По мере того, как относительная важность вклада США в оборону союзов падает, а затраты союзников растут, маловероятно, что Вашингтон сможет и дальше рассчитывать на автоматическую поддержку своих партнеров. Вместо этого Соединенным Штатам придется привыкать к более конструктивным и равноправным отношениям, в которых достигается согласие. Поначалу это создаст проблемы и головную боль, особенно сейчас, когда Вашингтон вынужден обуздывать свои однополярные инстинкты. Но если новый международный порядок окажется стабильным и поможет продвигать интересы США, американские налогоплательщики могут снова начать рассматривать сеть союзов страны как актив, а не как растрату государственных ресурсов. При таком порядке бремя обеспечения безопасности можно было бы более справедливо разделить между всеми участниками альянсов. Более того, при этом Соединенные Штаты и их союзники смогли бы устанавливать новые стандарты и продвигать новые либеральные ценности, которые, хотя и не были бы уже исключительно американскими, определенно были бы все же более американскими, чем китайскими. Другими словами, Pax Americana мог бы уступить место не хаосу, а взаимовыгодной модели совместного лидерства.
Автор: Марк Леонард (Mark Leonard) — директор Европейского совета по международным отношениям и автор книги "Эпоха беспокойства: как взаимозависимость вызывает конфликты".
