Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Оптические спутники непригодны для наблюдения за противником, когда небо закрыто облаками, пишет Onet. В Польше эту проблему решили и продали Украине мини-спутник с радаром. Он был использован при атаке на аэропорт Саки в Крыму и при ударе по Крымскому мосту, утверждает автор статьи.
Марчин Вырвал (Marcin Wyrwał)
Семь из десяти дней в году небо над Украиной закрыто облаками. Тогда украинцы наблюдают за российскими позициями не в оптические устройства, а с помощью размещенных на спутниках польских радаров, настолько точных, что они даже показывают, сколько у русских топлива. Спутниковая визуализация местности – основа современной войны. Польский частный бизнес является одним из мировых лидеров в области этих технологий, однако польские военные эти спутники не используют и соответствующего оперативного потенциала не создали.
· В отличие от оптических спутников, радиолокационные "смотрят" на Землю сквозь облака не только днем, но и ночью.
· Каждый пятый из таких спутников, которые сейчас находятся на орбите, принадлежит польским компаниям. Это создает для нас огромные возможности. Однако польское государство их не использует.
· Польский спутник с радаром купила Украина. Она использовала его в дни, предшествовавшие атаке на российский аэропорт Саки в Крыму, с которой началось контрнаступление, а также удар по Крымскому мосту.
· Министерство национальной обороны Польши рассматривает спутниковую визуализацию как "одну из приоритетных оперативных возможностей", тем не менее нам десятилетиями не удается создать собственный спутник.
· На польский космический сектор пролился щедрый поток государственных денег, однако наше государство все еще не в состоянии купить польские спутники, хотя другие страны их успешно используют.
Это делают лишь несколько организаций в мире. Но сегодня значимыми являются только две. Одна находится в США и на сегодняшний день она вывела на орбиту семь спутников с радарами. Вторая расположена в Польше – она запустила 21 такой спутник. Это одна из самых многочисленных в мире радарных группировок одной компании, а возможно, даже самая многочисленная, поскольку данные о многих американских группировках засекречены.
Они стали отправлять свои снимки украинцам еще до 24 февраля, до того, как русские начали спецоперацию. Снимки оказались очень полезными. Единственный украинский спутник, оснащенный радаром, прибыл именно из Варшавы, и сделанные с него снимки, которые я видел, дают пищу для размышлений о той роли, какую они могли бы сыграть в сдерживании российского наступления.
Если вы живете в центре Варшавы, спутники, которые поляки запускают в космос вместе с Илоном Маском, собирают прямо у вас под носом. Из небольшого офиса ICEYE можно увидеть все самые большие небоскребы в центре столицы. Из них также видно здание Министерства обороны. Но что касается спутниковой визуализации местности, здесь Польша использует иностранный спутник, где приоритет отдается другим игрокам.
Нам не страшны ни ночь, ни облака
В том время, как я иду в офис ICEYE, над Варшавой собираются тяжелые тучи. В наших климатических условиях облака закрывают небо 68% дней в году. На данный момент вокруг Земли вращается чуть более 5 тысяч спутников, из которых 400 "наблюдают" за нашей планетой с помощью оптических приборов и 100 с помощью радаров. Только последние могут видеть сквозь облака то, что происходит сегодня в столице. Каждый пятый из таких радаров, летающих на околоземной орбите, принадлежит людям, с которыми у меня назначена встреча.
Над Украиной тоже бóльшую часть года висят облака. В ходе военных действий, где важна точная картина того, что происходит здесь и сейчас, востребованы, главным образом, спутники с радарами. Украинцы очень быстро это поняли. Это одна из причин моего визита в единственную польскую организацию, которая запускает в космос свои собственные спутники, причем такие, которые сегодня больше всего нужны миру.
В офисе одна молодежь. Трудно найти кого-то, кто выглядит старше 30 лет. Компанию основали несколько лет назад два студента – поляк Рафал Моджевский (Rafał Modrzewski) и финн Пекка Лаурила (Pekka Laurila). Сейчас это польско-финское предприятие.
В отделенном от остальных кабинетов оперативном центре четыре оператора непрерывно контролируют работу всех спутников ICEYE, находящихся на данный момент на орбите. На стене перед ними восемь больших мониторов. Кроме того, у каждого оператора еще по три монитора на рабочем столе. На экранах мигают координаты, таблицы, графики, картинки.
Мы начинаем с азов, то есть с объяснения того, что на самом деле делает размещенный на спутнике радар и чем он отличается от оптических устройств. "Радар с синтетической апертурой" (англ. Synthetic Aperture Radar, SAR) – звучит сложно, а попросту говоря, это технология наблюдения за Землей, позволяющая делать снимки как суши, так и моря, независимо от степени облачности неба и освещенности. И это означает, что радары работают с одинаковой эффективностью как днем, так и ночью.
Идея "наблюдения" за Землей со спутников с помощью радаров не нова. Основы технологии SAR были разработаны еще в 50-х годах, а в 1964 году в космос отправился первый спутник с таким радаром.
Однако идея Моджевского и Лаурилы о миниатюризации и резком сокращении затрат оказалась совершенно инновационной. До недавнего времени вокруг нашей планеты летали огромные одно-или двухтонные спутники, которые стоили по несколько сотен миллионов долларов каждый. ICEYE вывел на орбиту спутники весом 120 кг и ценой в несколько раз ниже, чем у летающих над землей колоссов.
Первыми польским проектом заинтересовались бразильцы, причем сразу на правительственном уровне. Хотя сначала это польскому спутнику пришлось заинтересоваться Бразилией.
25 января 2019 года в Брумадинью, в бразильском штате Минас-Жерайс на резервуаре для горных отходов произошел прорыв. 12 миллионов кубометров отходов в виде оползня обрушились на помещения горнодобывающей компании, где обедали несколько сотен рабочих. Погибли 270 человек, еще сотни нуждались в спасении.
Катастрофа произошла в труднодоступной местности, у спасательных служб информации о масштабах разрушений не было. Сделать снимки сверху оказалось невозможно из-за густой облачности. На помощь спасателям пришел один из спутников ICEYE, который фотографировал этот район до и после прорыва плотины. Поляки смогли отправить бразильцам снимки, отображающие масштабы катастрофы и ситуацию на месте. Поскольку радиолокационные снимки позволяют точно измерять высоту грунта, спасатели выяснили, какую территорию и на какой высоте покрыла грязевая лавина.
Фотографии оказались настолько полезными, что Министерство обороны Бразилии предложило компании ICEYE сотрудничество.
А потом началась российская спецоперацияна Украине. И это изменило все.
SAR летит на войну
Хотя российская спецоперация началась 24 февраля, поляки начали помогать Украине своими снимками уже в январе, а через неделю после начала спецоперации было налажено постоянное сотрудничество.
Вскоре выяснилось, что спутник SAR чрезвычайно полезен в условиях войны в любом из нескольких режимов работы.
В то время как оптический спутник делает снимки постоянно и охватывает своим объективом огромные территории, радиолокационный спутник предназначен для получения конкретного изображения в определенной местности. Это позволяет ему более точно сфотографировать нужную зону.
Радар работает в трех режимах: максимально широкий дает изображения размером 400 х 100 км. Такие фотографии имеют плохое разрешение, но отлично подходят для получения картины ситуации в широком контексте, например, они эффективно отслеживают объекты в море – как российские военные корабли, так и транспортные суда, которые незаконно вывозят украденное у Украины зерно. Такие суда, как правило, имеют отключенные транспондеры, то есть устройства, излучающие сигналы, которые позволяют осуществлять мониторинг всего морского движения в рамках Глобальной морской системы связи при бедствии (GMDSS). Отключенный транспондер позволяет скрыться от GMDSS, но он отлично виден спутникам SAR.
Самое высокое разрешение имеют снимки, покрывающие местность размером 30 х 50 км. Эти фотографии военные используют для наблюдения за территориями, на которых проводятся масштабные военные операции. Украинцы использовали изображения в этом разрешении, например, для мониторинга российских переправ через реку Днепр в окрестностях Херсона. Разрешение таких снимков составляет 1 х 3 м, что позволяет распознавать более крупные военные объекты, инфраструктуру и отслеживать, где россияне пытаются наладить переправы.
Наилучшее качество изображения дают снимки размером 5 х 5 км. Получаемое в них разрешение 25 х 50 см позволяет военным аналитикам оценивать ситуацию в конкретных местах, например, на аэродромах или в воинских частях. На фотографиях видны отдельные истребители, бронетранспортеры, а также, например, уровень топлива в открытых баках. Фотографии одних и тех же российских танков с интервалом показывают, как быстро расходуется топливо и каким количеством его в настоящее время располагают русские.
Оптические спутники могут не улавливать такие детали – в отличие от радиолокационных спутников, которые точно рассчитывают изменения уровня грунта. Например, по углублениям, отпечатанным в грунте танковыми гусеницами, аналитик может определить, сколько машин прошло через данную зону.
Это не единственное преимущество системы SAR. Обе стороны конфликта устанавливают макеты оборудования, чтобы обмануть противника. В отличие от большинства оптических спутников, SAR способен отличать их от реальных машин, чтобы артиллерия не тратила боеприпасы на муляжи.
Кроме того, с весны до осени обе стороны прячут свое вооружение под кронами деревьев. Для оптических спутников это непреодолимое препятствие. SAR может обнаружить такую технику, хотя зачастую не дает точных данных о ее параметрах.
А как все это работает на конкретных примерах?
Что случилось в Крыму
Из всех снимков, которые я здесь вижу, один сразу привлекает мое внимание. На карте Крыма видны пять нанесенных компьютерной программой квадратов. Ими обозначены области, которые были засняты спутником. Квадраты совпадают с расположением пяти российских военных аэродромов в Крыму, и это неудивительно – понятно, что украинцы хотят видеть на российской стороне именно военные объекты.
Однако у меня вызывает интерес даты съемки: это дни, предшествующие атаке на российскую авиабазу Саки, с которой началось украинское контрнаступление. Вспоминаю, как несколько недель назад я разговаривал со специалистом по наблюдательным системам искусственного интеллекта, который говорил мне, что перед атакой на базу Саки украинцы должны были провести разведку на всех пяти аэродромах Крыма, чтобы выяснить, где они могут нанести наибольший ущерб. Тот же специалист обратил внимание на то, что, поскольку крымские базы находятся в глубине полуострова, вероятно, для наблюдения нужно было задействовать спутники.
Нанесли ли украинцы удар по российской базе по фотографиям, сделанным поляками? Этого никто не подтвердит, потому что военные такую информацию гражданским лицам не предоставляют. Однако нам известно, что в тот день польский спутник предоставлял фотографии базы, которая была уничтожена украинскими ракетами.
Одно можно сказать наверняка: через девять дней после этой атаки знаменитый Благотворительный фонд Сергея Притулы купил для украинского правительства польский спутник SAR. Эта покупка вызвала широкий резонанс на Украине – наряду с Байрактаром именно польский спутник стал самым известным приобретением украинской знаменитости Сергея Притулы для нужд своей армии. Сегодня, вероятно, 40-50% спутниковых снимков SAR, которые украинцы используют на войне, переданы Польшей.
А как только украинцы приобрели свой спутник SAR... Некоторые вещи являются конфиденциальными. По этой причине я не могу опубликовать в этой статье фотографии российских аэропортов в Крыму. Зато я могу сказать, что польский радар наверняка долгое время наблюдал за Крымским мостом, прежде чем тот взлетел на воздух.
Сегодня, вероятно, 40-50% спутниковых снимков SAR, которые украинцы используют на войне, переданы им Польшей. Просматривая множество фотографий Харьковщины, Херсонщины и Донбасса, где украинцы ведут эффективное контрнаступление, я задаю себе вопрос: располагают ли этой технологией польские военные?
Спутник SAR для Польши? "Мы в ж..."
Со своими вопросами обращаюсь в Министерство обороны. Спрашиваю ведомство, использует ли оно спутниковые снимки SAR, и если да, то из какого источника оно их получает и имеет ли исключительные права на эти фотографии.
Министерство отвечает мне по электронной почте, что оно "рассматривает спутниковую визуализацию как одну из приоритетных оперативных возможностей, в том числе для доступа к изображениям SAR".
Это высокопарные, но все-таки общие слова. Поэтому за ответом на вопрос о том, на каком этапе мы на самом деле находимся с нашими "оперативными способностями" в области изображений SAR, я обращаюсь к специалистам в этой области – как гражданским, так и военным – которые разговаривают со мной на условиях анонимности.
– Оперативная возможность – это возможность, создаваемая либо уже достигнутая, — отвечает мне мой собеседник. – Одна возможность – это возможность получать данные. Единственная возможность, достигнутая на сегодняшний день Польшей, – это возможность получать данные из внешних источников. Но при этом у нас нет возможности получать свои собственные суверенные данные, поэтому мы покупаем их у итальянской группировки COSMO-SkyMed и у других поставщиков.
– Вторая возможность – это возможность обработки данных, которая у нас реализуется Центром визуальной разведки в г. Бялобжеги, — продолжает мой информатор. – В такой центр, где имеется обученный персонал и соответствующее программное обеспечение, должен поступать достаточно большой поток данных. Но мы этих больших потоков не получаем. Максимум – два, может быть, пять процентов данных с этих спутников. Кроме того, в прошлом году появилась официальная информация о том, что мы достигли уровня начальных оперативных возможностей, а это значит, что наши операционные возможности еще не созданы.
В другой части своего ответа Минобороны уверяет меня, будто бы "число подготовленных аналитиков для работы с радиолокационными изображениями увеличивается и соответствует текущим потребностям Вооруженных Сил Республики Польша". Однако, поскольку наши оперативные возможности еще не созданы, сложно предполагать, что количество аналитиков соответствует потребностям Вооруженных Сил.
В своем ответе Министерство обороны также пишет, что оно получает изображения "из разных источников", но "в режиме National Eye Only, то есть в доступном исключительно для заказчика" и "в наивысшем приоритете, предусмотренном для военного пользователя. Время получения изображений напрямую связано с режимом работы системы".
Я снова обращаюсь за комментариями к независимым экспертам. – Дело в том, что если такой спутник получит одновременно запрос из нескольких стран, в том числе из Польши, то потребности других стран могут оказаться важнее наших. Тогда мы получим снимки с задержкой. Итальянская группировка, которой мы пользуемся, также имеет государственное значение, поэтому естественно, что приоритет в получении изображений имеет государство, которому эта группировка принадлежит, – говорит мне один из собеседников.
Сколько нам придется ждать снимков, если наши потребности сочтут менее важными, чем потребности других государств? — Это может быть даже несколько дней, — сообщает мне другой собеседник. Не нужно быть экспертом, чтобы понять, что в случае возникновения оперативной ситуации, требующей незамедлительного реагирования, значение снимка, доставленного спустя несколько дней, равно нулю.
Однако Минобороны пишет мне, что "в настоящее время ведется работа по увеличению доступности такого рода разведывательных данных. Анализируются решения субъектов, присутствующих как на польском, так и на мировом рынках".
От моих собеседников я узнаю, что "работа по увеличению доступности" спутниковых данных, причем из собственных, независимых от зарубежных стран, источников, хотя и ведется уже много лет, но пока без особого эффекта.
– Создание польского спутника – это процесс, который идет уже, наверное, лет двадцать, и пока что безрезультатно, — узнаю я от своего источника. – Это процесс, который обусловлен не оперативными потребностями, а освоением большого количества государственных денег. Да, действительно, на польский космический сектор пролился денежный дождь. Проблема лишь в том, как эти деньги используются.
А используются они для создания оптических спутников, поскольку польские компании до сих пор не смогли разработать технологии, которые позволили бы им построить радиолокационный спутник. Однако даже те проекты, которые реализовались еще с 90-х годов, постепенно затухали.
– Сейчас проект оптического спутника снова возрождается, но в версии, которая, на мой взгляд, не имеет никаких логических оснований, — говорит мой собеседник. – Во-первых, это должны быть так называемые микроспутники, то есть аппараты весом менее 100 кг, а это означает, что с них невозможно делать оптические снимки с высоким разрешением, то есть де факто они будут соответствовать стандартам гражданских, а не военных спутников. Во-вторых, планируется создать группировку из четырех спутников. Почему именно четырех? Этому нет разумного объяснения. Летающий вокруг Земли спутник находится над интересующей нас местностью короткое время. Минимальное количество спутников для эффективного наблюдения за определенной зоной –18 штук.
Так почему бы польскому государству не инвестировать в радиолокационные спутники в ситуации, когда польская компания имеет рабочую группировку, состоящую аж из 21 спутника, и покупка одного спутника даст не только полную уверенность в эксклюзивном праве на снимки, но и доступ к изображениям со всех остальных?
– Мне это совершенно непонятно. Оптические спутники способны наблюдать за Землей только половину суток, то есть только днем. Из этого нужно еще вычесть 70% дней, когда в нашем регионе облачно. Радары не имеют таких ограничений. Тем не менее польское государство упорно занимается оптическими спутниками, – говорит мне эксперт, добавляя: – Вопрос о радиолокационных спутниках возникал в Польше еще в 2014 году, но с тех пор у нас не было ни одной аналитической работы, в которой бы объяснялось, почему мы инвестируем в оптические, а не радиолокационные спутники. Германия, где такой же климат, как в Польше, с большим количеством пасмурных дней, построила у себя радиолокационные спутники. Они обмениваются снимками с французами, у которых меньше пасмурных дней и которые используют оптические спутники. В свою очередь, итальянцы, у которых много солнечных дней, сделали ставку на радиолокационные спутники из-за больших морских зон, окружающих их страну, потому что спутники SAR отлично справляются с обнаружением судов и нелегальных мигрантов.
В условиях динамично развивающейся военной ситуации с приобретением спутников Минобороны уже опоздало. От своих информаторов я узнаю, что в министерстве приоритетом является покупка оптического спутника, хотя, на какой стадии находится эта сделка, сказать трудно.
А время летит. Если бы каким-то чудом ведомство заказало спутник SAR сейчас, то первый радар от Минобороны мог бы быть запущен на орбиту в конце этого года. Если решение будет принято через полгода, то время запуска будет перенесено на конец следующего года. Между тем, никаких признаков того, что Министерство обороны будет готово принять решение даже в эти сроки, нет.
На мой вопрос, что все это значит для Польши в ситуации возможного распространения войны на территории стран НАТО, один из моих собеседников отвечает: – Мы в ж... В лучшем случае можем просить о помощи союзников.
