Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Британские санкции против россиян подрывают верховенство закона, поскольку требования для их введения ошеломляюще низкие, пишет The Spectator. Более того, эти ограничения работают на Путина, укрепляя русских в мысли, что Запад наказывает их всех.
"Я не вижу ни одного бенефициара этого безумного военного конфликта", — написал российский миллиардер Олег Тиньков на своей странице в Instagram* 19 апреля 2022 года, менее чем через два месяца после начала спецоперации Москвы на Украине. "Каждый день гибнут невинные люди и солдаты. Это неприемлемо". Его 634 тысячи подписчиков были ошеломлены, прочитав его антивоенную декларацию: "Генералы просыпаются с похмелья и понимают, что у них дерьмовая армия. Конечно, есть дебилы, которые рисуют букву „Z”, но 10% в любой стране — дебилы. 90% россиян против этого братоубийства… Прекратите эту бойню".
На следующий день чиновники Путина связались с директорами бизнеса слишком болтливого магната и пригрозили национализировать его банк, если он не продаст свои акции за 3% их реальной стоимости. Через полгода колючий Тиньков отказался от российского гражданства: "Я не могу и не буду ассоциироваться со страной, которая начала военный конфликт со своим мирным соседом и ежедневно убивает невинных людей".
И тем не менее, британское правительство наложило на Тинькова санкции и обвинило его в "получении выгод от правительства России" за то, что он владеет предприятиями "стратегически значимыми" для российского государства. На самом деле, этот разоткровенничавшийся предприниматель — вовсе не олигарх. Его состояние связано с пивоварнями, производством продуктов питания, передовыми технологиями и банковским делом. Но он — один из многих как состоятельных, так и простых россиян, ошибочно попавших в сети санкций ЕС и Великобритании.
Правительство Великобритании наложило санкции на 1471 россиянина, в отношении которых у него есть "надежные основания подозревать", что эти лица причастны или к дестабилизации Украины, или созданию угрозы ее независимости, или получению финансовой выгоды от поддержки российского правительства.
Но введение санкций предоставило министрам — не парламенту — беспрецедентные полномочия и лишило суды возможности рассматривать персональные дела санкционированных без должной правовой процедуры. Следствием этого является то, что банковские счета многих обычных российских граждан были заморожены без обращения в суд. В их число входят директор лондонской школы, которая оказалась русской, и бывшая жена российского бизнесмена, несмотря на то, что они находятся в разводе 15 лет. Российские магнаты, не имеющие госконтрактов с российским правительством, вынуждены жить на ежемесячно лимитированные суммы и годами ждать снятия санкций. "Санкции против многих россиян и некоторых олигархов носят дискриминационный характер, — сказал мне Стивен Кэй (Steven Kaye), высокопоставленный юрист, имеющий ранг „королевского адвоката”. — Мне известен случай, когда ЕС ввел санкции в отношении одного олигарха в пятницу, а правительство Великобритании — уже в следующий понедельник. Нет никаких оснований полагать, что оно сделало это после обязательного тщательного рассмотрения дела. Просто британский кабинет принял на веру решение Евросоюза".
Последствия такой практики для принципа верховенства закона — поистине пугающие. Решения о наказании конкретного лица основываются на решении исполнительного органа — какого-то министерства, а не на решении суда. И качество требуемых для принятия решения доказательств ошеломляюще низкое. Многие дела, оправдывающие санкции ЕС, содержат смехотворно минимальные стандарты доказательности — какие-то сообщения в социальных сетях, онлайн-публикации, перепечатанные новостные статьи и корпоративные веб-сайты. Такие термины, как "связан с", "близкие связи с" и "соратник Путина и Кремля" широко используются в качестве критериев для введения санкций против отдельных лиц. Я расследовал дела олигархов и писал о них в течение последних 20 лет, и мне никогда не сошел бы с рук такой низкий уровень доказательств.
Как сказал мне специалист по экономическим санкциям Роберт Даллинг (Robert Dalling): "Уровень „разумных оснований для подозрений” намного ниже, чем стандарт доказывания в уголовных процессах (где присяжные должны быть уверены в виновности подсудимого без всяких „разумных сомнений”). Этот уровень также значительно ниже, чем гражданско-правовой стандарт доказывания (когда суд должен быть уверен в виновности подсудимого на основе значительно объема вероятностей)".
Юристы и даже антипутинские активисты все больше обеспокоены произволом и беззаконием применения такой практики. "Считается, что, поддерживая Украину, Великобритания поддерживает и верховенство закона. Но на самом деле она подрывает его, — сказал Стивен Кэй. — Ситуация напоминает Вторую мировую войну, когда простых немцев, а не нацистов, интернировали исключительно за то, что они немцы. Мы теряем из виду то, почему мы выступаем за Украину, и чувство баланса в законности. Мы должны вводить санкции более избирательно. Наше правительство вводит ограничения против россиян, настроенных против Путина. Это опасно для этих людей, потому что если они оспорят эти решения на том основании, что они на самом деле настроены против Путина, то они подвергнут себя обвинениям в самой России. Кроме того, россияне ведь полагают, что все те, кто попал под санкции, поддерживают Путина, хотя в действительности это зачастую не так".
Правительство Великобритании также выразило заинтересованность в конфискации замороженных российских активов и использовании их для увеличения финансовой и военной поддержки Украины. Пока никаких изменений в действующем законодательстве на этот счет произведено не было. Вот Канада, например, внесла поправки в законы, регулирующие санкции, включив в них положения о возможности конфискации активов. Теперь канадские власти могут обращаться в суд за вынесением решения об окончательной конфискации замороженных активов. При этом канадский суд не обязан принимать решение о том, имело ли место какое-либо правонарушение или даже о том, поступили ли рассматриваемые активы из законных источников. На самом деле новый закон предоставил канадскому государству право налагать арест на конкретный актив исключительно на основании первоначального решения правительства о введении санкций в отношении этого актива.
Такие меры в Великобритании явились бы крайне карательными и поразительно похожими на то, как российское государство конфисковало активы ЮКОСа, потому что его владелец Михаил Ходорковский** финансировал оппозицию Путину. Активисты борьбы с коррупцией, такие как Грета Феннер (Gretta Fenner), глава Базельского института управления (Basel Institute on Governancе) —фонда, расследующего дела олигархов и финансовые преступления, решительно выступают против нормы конфискации, даже если мотивом здесь и является сбор средств для восстановления Украины. "Конфискация активов без доказательства того, что они являются преступными доходами, сродни экспроприации, — сказала она мне. — Это делают диктаторы, а не демократии, которые придерживаются верховенства закона и международно признанных прав человека. Финансовая поддержка Украины жизненно необходима и неотложна. Но если западные правительства подрывают свои собственные обязательства в отношении верховенства закона, чтобы получить эти деньги, то они нарушают те самые принципы, за сохранение которых сражается Украина".
Для попавших под санкции россиян — как сторонников Путина, так и его врагов — замораживание их активов без возможности оспорить доказательства в суде сродни сталинским показательным процессам 30-х годов. "Это очень опасная тенденция, — сказал мне один российский бизнесмен, находящийся под санкциями. — Мы были признаны Западом виновными без суда и без возможности оспорить правдивость обвинений, выдвинутых против нас".
Министерство иностранных дел Великобритании утверждает, что каждое лицо, находящееся под санкциями, "имеет право оспорить их, и для этого есть законный способ". В лучшем случае, это очень далеко от правды. "Лицо, находящееся под санкциями, может потребовать от министра изменить или отозвать его решение, — сказала мне ведущий эксперт по санкциям Анна Брэдшоу (Anna Bradshaw). — Но шансы на успех этого невелики… Обращение в суды Великобритании невозможно до тех пор, пока не будет окончательно завершена министерская проверка. Существуют также ограничения, накладываемые на рассмотрение дела судом, которое не является в полном смысле юридическими".
Для тех адвокатов, которые обладают достаточной смелостью, чтобы представлять россиян, находящихся под санкциями, это рискованная работа. Одному из них угрожали смертью после того, как он указал, что эти люди имеют право на юридическое представительство, и отметил исключительную слабость собранных доказательств вины своего русского подзащитного. "Я выслушал много критики — в том числе и от политиков — за то, что действовал в интересах людей, которым угрожали санкции из-за их связи с Путиным, — сказал королевский адвокат Дэвид Панник (David Pannick). — Но люди, находящиеся под санкциями, имеют право на защиту своих законных прав точно так же, как и предполагаемый насильник или убийца, и я буду продолжать действовать от имени людей, какими бы нежелательными для нашего истеблишмента они ни были". Панник цитирует адвоката из романа Джона Мортимера "Дела Рампоула Бейли", который заявлял: "Я защищаю убийц, но это не означает, что я одобряю убийство".
В частном порядке судьи Высокого суда высказывают обеспокоенность отсутствием парламентского и судебного контроля за санкциями в отношении россиян и тем, как в Великобритании грубо нарушается принцип разделения властей между парламентом, правительством и судами. Но есть еще более серьезное негативное последствие нынешней санкционной политики Великобритании: она помогает Путину. "Запад совершил огромную ошибку, наложив санкции на такое количество россиян без четких доказательств того, что они поддерживают Путина или финансируют конфликт, — сказал мне активист оппозиции. — Похоже, они наказывают всех русских, но их гнев заставляет россиян поддерживать военную спецоперацию. Это позволило Путину обвинить Запад в наказании всего русского народа и нарушении международного права, что усиливает его утверждения о том, что именно Запад является агрессором".
Идея санкций против олигархов заключалась в том, что они якобы должны были убедить Путина прекратить боевые действия. Это совершенно смехотворная и абсолютно непродуманная стратегия. "Один западный дипломат говорил мне, что мы должны сесть за стол с Путиным и убедить его отменить спецоперацию, — сказал мне бизнесмен, находящийся под санкциями. — Это только показывает полное невежество Запада. У всех нас просто будет больше шансов оказаться в тюрьме". Реальность такова, что власть в России принадлежит небольшой группе чиновников, назначаемых Путиным, в основном из бывших сотрудников КГБ и ФСБ.
Конечно, есть олигархи, которые явно близки к Путину, поддерживают спецоперацию, получают коммерческую выгоду и финансируют его военную машину. Да, их следовало бы наказать санкциями. Но реализация этой политики с самого начала была юридически сомнительной и политически контрпродуктивной. Как недавно сказал Олег Тиньков: "Я поддерживаю решение правительства Великобритании ввести санкции против людей, которые выступают за Путина или поддерживают спецоперацию. Печально, что в Лондоне ошибочно подумали, что я один из таких людей. Снятие санкций с меня было бы справедливо и послужило бы сигналом того, что западные санкции направлены не против всех россиян, а только против тех, кто поддерживает Путина".
Автор: Марк Холлингсворт (Mark Hollingsworth), автор книги "Лондонград — из России с наличными". Его новая книга "Агенты влияния — как КГБ подорвало западные демократии" будет опубликована издательством Oneworld в апреле этого года.
*деятельность Meta (соцсети Facebook и Instagram) запрещена в России как экстремистская
** Признан физлицом-иноагентом
