Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Права нацменьшинств ставят под удар будущее Киева, пишет El Pais. Основная опасность, по мнению автора статьи, исходит от Виктора Орбана, который угрожает использовать право вето, чтобы не допустить вступления Украины в ЕС, если венгерской общине в стране не предоставят больше автономии.
Кристиан Сэгура (Cristian Segura)
Закарпатская область, самая западная и безопасная в стране, пострадавшей от вооруженного конфликта, сталкивается с разногласиями внутри своего населения. Этому способствует позиция Будапешта, который угрожает наложить вето на будущее членство Киева в ЕС.
Часы в закарпатском городе Берегово отстают на один час от официального времени на Украине. "Мы живем по будапештскому времени", — говорит Юзеф Чобоя (Józef Choboya), местный историк на пенсии. "Почему мы так делаем? Потому что все здесь живут по европейскому времени", — вторит ему Роберт Наги (Robert Nagi), футбольный тренер из приграничной с Венгрией деревни Бадалово. Чобоя и Наги — члены венгерской общины Закарпатской области Украины. Права этого национального меньшинства ставят под угрозу будущее Украины. Премьер-министр Венгрии Виктор Орбан, который придерживается ультранационалистических взглядов, угрожает использовать свое право на вето, чтобы не допустить вступления Украины в Европейский союз или НАТО, если этой венгерской общине не будет предоставлена большая автономия.
Эксперты предупреждают, что популистский лидер Венгрии, союзник Владимира Путина в ЕС, таким образом разжигает потенциальный конфликт между национальными группами. Он подводит Киев к тому, что ученый Дмитро Тужанский назвал "этнической ловушкой". "Вопрос о национальных меньшинствах был решающим при принятии последних решений о расширении ЕС. Страны, которые не игнорировали его, быстрее продвигались в ЕС. Те, кто его недооценил, остались в отстающих", — пишет Тужанский в докладе, опубликованном в этом году аналитическим центром Globsec.
Закарпатье — самая западная и наиболее защищенная провинция Украины. С начала российской спецоперации в феврале 2022 года туда была выпущена только одна российская ракета. В столице, Ужгороде, нет ночного комендантского часа, а экономика находится на подъеме. По данным Министерства экономики, из одной тысячи предприятий, переехавших из прифронтовых провинций на запад, 200 переместились в Закарпатье. Население выросло с 1,2 миллионов человек до войны до 1,6 миллионов человек. Это самый близкий к процветанию регион Украины вдали от вооруженного столкновения.
Он граничит с четырьмя странами — Румынией, Польшей, Словакией и Венгрией, и на его территории проживает несколько десятков национальных групп. Основными из них являются закарпатские украинцы, венгры и румыны. По данным директора департамента стратегических коммуникаций по делам национальностей и религий Закарпатья Романа Молдавчука, венгерское меньшинство составляет около 120 тысяч человек — около 10% от общей численности населения, а румынское —около 40 тысяч человек. Закарпатье —это образец сложной национальной идентичности Центральной Европы, а также того, как меняется политическая карта в зависимости от исторических перипетий. В течение девяти веков, пока Первая мировая война не покончила с Австро-Венгрией, регион входил в состав "Великой Венгрии", а в течение короткого времени, вплоть до окончания Второй мировой войны, — в состав Чехословакии. После Второй мировой войны Советский Союз принудительно включил Закарпатье в состав своих владений, теперь же он является украинской территорией.
Анджез Садецкий (Andrjez Sadecki), заведующий отделом Центральной Европы варшавского Центра восточных исследований (OSW), в телефонном интервью подчеркнул, что и румыны, и поляки имеют свои "недовольства" относительно прав своих меньшинств на Украине, но, в отличие от Венгрии, они решают их на двустороннем уровне. "Вопрос венгерского меньшинства имеет больший вес, чем в случае с Польшей, потому что венгерская травма от того, что они потеряли две трети своей территории в Первой мировой войне, еще не пережита. Венгерская проблема реальна и имеет европейское значение, поскольку Венгрия может наложить вето на начало переговоров о вступлении Украины в ЕС".
Список претензий, предъявляемых правительством Орбана, вполне обычный, однако тон был повышен в связи с надеждами Украины на членство в ЕС и требованиями Брюсселя к тому, что Киев должен улучшить положение национальных меньшинств, проживающих на Украине. Основной протест венгров вызывает вступление в силу закона об образовании 2017 года, который навязывает украинский язык в качестве языка обучения в системе образования. До сих пор в ста или около того школах венгерского меньшинства разрешалось преподавать все предметы на венгерском языке, за исключением самого украинского языка. Для Будапешта и для большинства венгров, опрошенных EL PAÍS в Закарпатье, изменение законодательства — это попытка уничтожить их идентичность.
Давление со стороны Будапешта заставило украинский парламент в сентябре этого года продлить действие закона до сентября 2024 года. Юлия, преподаватель средней школы "Алталанос" в Бадалово, где учатся 80 учеников, говорит, что каждую неделю у них есть шесть часов украинского языка и еще несколько предметов на украинском языке, например, технология. Правительство, подтверждает она, хочет, чтобы украинский язык был основным языком обучения, на котором преподаются и другие предметы, например, математика. "Я думаю, что это нормально, мы находимся на Украине, и в этих населенных пунктах много людей, которые не говорят по-украински", — добавляет учительница. Но так считают немногие в ее окружении.
"Это не политическое решение, это социальная мера, чтобы эти дети имели лучшие возможности для получения образования, во всех украинских вузах, лучшие варианты трудоустройства и чтобы они могли также работать в органах государственного управления", — поясняет Молдавчук. "Здесь есть два вопроса, — подчеркивает руководитель отдела политики меньшинств правительства Закарпатской области, — слова венгерского правительства и реальное положение меньшинств". Молдавчук рассказывает о недавнем разговоре между президентом Владимиром Зеленским и представителями одной из двух политических партий венгерского меньшинства. Зеленский спросил, есть ли у них какие-либо требования, что, по их мнению, следует улучшить: "Они ответили, что им ничего не нужно".
Венецианская комиссия — орган Совета Европы, который предоставляет Украине рекомендации по реформам, необходимым для вступления в ЕС, — в июне прошлого года подготовила доклад, содержащий восемь рекомендаций Киеву по улучшению положения национальных меньшинств. В частности, предлагается публиковать официальные государственные документы на языках национальных меньшинств, продолжить введение украинского языка в качестве языка обучения в школах, отменить требование о переводе на другие языки на публичных мероприятиях, если это требуется кому-либо из присутствующих, и отменить ограничения на украинский контент в СМИ национальных меньшинств.
Ограничение русского языка
Радио Pulzus находится в городе Берегово, рядом с главным храмом Реформатской церкви, второй по величине религиозной организации венгров после католической церкви. Реформатская церковь основала радио Pulzus в 2012 году, и теперь, по словам директора Миклоша Барты (Miklós Barta), оно принадлежит общине верующих. Это единственная радиостанция венгерского меньшинства в Украине. В стране есть только одна венгерская телевизионная станция — 21 TV, которая вещает через Интернет. Барта подчеркивает, что Pulzusвсегда считал приоритетным транслировать часть своих программ на украинском языке, даже когда это не было обязательным. По оценкам Барты, половина венгров, проживающих на Украине, не владеет государственным языком.
"Законодательное требование использовать украинский язык начинается с 2016 года. Сейчас только 10% контента может выходить на языке национального меньшинства, а нам разрешено 40%". Почему такое исключение? Барта не может уточнить, какой именно закон позволяет это сделать, но подтверждает, что главной целью языковых ограничений является не венгерский, а русский язык.
После революции на Майдане 2014 года, в результате которой был отстранен от власти пророссийский президент Виктор Янукович, в Украине ускорились меры по "де-русификации" страны. После начала российской спецоперации в 2022 году русский язык практически исчез из средств массовой информации. Основную озабоченность Совета Европы вызывают права русского меньшинства Украины — группы, которую трудно классифицировать, поскольку, особенно на востоке страны, она может составлять почти половину населения. Молдавчук подтверждает, что основной проблемой является русский язык и меры, предпринятые для того, чтобы отменить предложение Януковича о признании языков меньшинств в качестве официальных языков. "Янукович хотел, чтобы русский язык был официальным, а чтобы это сделать, добавил другие языки, например, венгерский". Орбан требует от Киева признания своего языка в качестве официального, считает представитель закарпатского правительства. Но, по его мнению, местное меньшинство этого совсем не требует.
24.01.2023
Разногласия среди венгров
Барта выступает за расширение обучения на украинском языке, но при этом хочет, чтобы на их радио было больше венгерского языка. Говоря о языке и статусе украинских венгров, директор радиостанции Pulzus признает, что в его общине это нормальное явление. "Венгры делятся на тех, кто смотрит венгерское телевидение и поддерживает Орбана, и тех, кто патриотичен, как я". Это слова Иболии, пенсионерки из Берегово. Иболия предпочитает не называть свою фамилию, она общается на рынке с тремя венгерскими продавцами молочных продуктов, которые не говорят по-украински. "Дело не в том, что они пророссийски настроены, просто они не украинские патриоты", — добавляет она.
Вивьен Митровка (Vivien Mitrovka) 18 лет, она работает официанткой в ресторане замка в Ужгороде, столице Закарпатья. Ее родители принадлежат к венгерскому меньшинству, но они перестали общаться со своими родственниками в Венгрии: "Мои родственники в Венгрии поддерживают Россию, а если они не поддерживают Россию, то, может быть, они занимают нейтральную позицию". Сама Митровка не сомневается, что её будущее —на Украине, поэтому с интересом изучает украинскую филологию.
В баре "Бадалово" среди местного населения разгорается дискуссия, в которой Якоб Було (Jakob Bulo), электрик, говорит, что Орбан абсолютно прав. Но ведь "Орбан просто несет чушь, мы на Украине, и мы украинцы", — отвечает сосед, который не хочет называть себя, потому что в деревне, по его словам, у него могут быть неприятности. "Я гражданин Украины, но моя родина — Венгрия, и это чувство никогда не изменится", — возражает Було. Он с гордостью объясняет, что у него есть венгерский паспорт — еще один источник конфликта. Украина отвергает договор о двойном гражданстве с Венгрией. Австрия, например, тоже его не принимает. Но Будапешт выдал тысячи паспортов венгерским гражданам Украины. Киев не признает их действительность, но Було это не волнует: "У моего сына венгерский паспорт, и он является полноправным гражданином Венгрии. И сейчас он находится там, чтобы не идти на фронт". Украинским совершеннолетним мужчинам до 65 лет запрещено покидать страну, поскольку они должны находиться на службе в Вооруженных силах Украины.
"Этническая ловушка", которой Киев должен избежать, по мнению Тужанского, — это раскол между народностями, проживающими на Украине. Ана Ференчик (Ana Ferencik) считает себя "настоящей закарпатской украинкой". Она говорит на диалекте, в котором смешаны несколько языков, но преобладает украинский. Украинский национализм, начиная с первой попытки обрести независимость после Первой мировой войны, зародился в западных областях Украины, таких как Закарпатье. Ференчик считает себя его наследницей. Она работает билетным кассиром в Ужгородском историческом музее, где представлены образцы венгерской культуры. Ее мнение однозначно: "Орбан уже пять лет откупается от венгерского меньшинства деньгами, чтобы они развивали свой бизнес и выстраивали "свои стены". Тужанский в своем докладе Globsec подсчитал, что до украинского конфликта венгерское правительство финансировало образовательные, культурные и бизнес-проекты своего меньшинства на Украине на 260 миллионов евро в год.
Ференчик уверяет, что, если не считать Орбана, все народы Закарпатья "преданы стране". Но далее она переходит к вопросу о том, кого она считает общим врагом и реальной проблемой, которая угрожает идентичности. По ее мнению, это украинские граждане российского происхождения, беженцы из Донбасса: "Те, кто приехал с востока, — единственные, кто несут угрозу. Они ненавидят нас, потому что они на стороне России. Эти русские приезжают сюда, но мы не позволим им делать то, что они делали в Донбассе".
Противоположную позицию занимает Чобоя, учитель истории на пенсии из Берегово. Чобоя сопровождал нашу газету во время экскурсии по институту имени Ференца Ракоци II, единственному высшему учебному заведению для венгерского меньшинства. "Вы знаете, сколько денег украинское правительство вкладывает в наш университет? Ноль, — говорит Чобоя. — Его полностью финансирует венгерское правительство, иначе они бы исчезли, — утверждает учитель на пенсии. — Для них [украинцев] помощь Венгрии —это проблема, но они забывают, что венгерское правительство помогает и тысячам украинских беженцев". Чобоя подтверждает, что двое его сыновей с венгерскими паспортами живут в Венгрии, которую он считает своей родиной, чтобы не участвовать в военных действиях.
Садецки считает, что жалобы Будапешта хотя и преувеличены, но вполне обоснованы. Однако он полагает, что близость Орбана к Москве работает против венгерского меньшинства на Украине. "В Венгрии всегда найдется какой-нибудь предлог для протеста, — считает ученый из OSW. — Потому что угроза наложения вето на вступление Украины в ЕС и НАТО — это сильный инструмент для продвижения своих интересов в переговорах".
