Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Западные политики зачастую совершают ошибку, воспринимая Глобальный Юг как некое монолитное целое и не учитывая интересы и устремления конкретных стран, пишет FA. И даже если этой оплошности удается избежать, остается множество проблем с самой дефиницией концептуального региона.
Не так давно политики в Вашингтоне и других западных столицах мало задумывались о возможности того, что остальной мир может придерживаться мнений, отличных от их собственных. Были и некоторые исключения: правительства, которые Запад считал "хорошими партнёрами" (иными словами, те, кто хотел продвигать безопасность или экономические интересы США и Запада), продолжали получать выгоды от поддержки Запада, даже если государственное управление в них не вполне соответствовало западным ценностями. После окончания холодной войны большинство западных политиков, похоже, ожидали, что развивающиеся страны со временем примут западный подход к демократии и глобализации. Мало кто из западных лидеров беспокоился о том, что незападные государства могут нарушить западные нормы или воспринять международное распределение власти как несправедливый пережиток колониального прошлого. Лидеры, которые высказывали такие взгляды, вроде президента Венесуэлы Уго Чавеса, были отвергнуты как эксцентрики, а их идеи объявили отставшими от времени.
Сегодня, напротив, во многих западных политических дискуссиях принимается как установленный факт существование Глобального Юга со его собственными особыми мировоззрениями. Название "Глобальный Юг" стало почти общепринятым термином: мы с коллегами используем его в Международной кризисной группе, организации, которую я возглавляю. И действительно, незападные лидеры — в том числе Нарендра Моди из Индии и Миа Моттли из Барбадоса — начали формулировать приоритеты коллективного (хотя и довольно аморфного) Глобального Юга по таким вопросам, как финансирование борьбы с изменением климата и роль международных институтов. Разочарованные отказом многих развивающихся стран предпринять серьезные шаги по наказанию России за ее спецоперацию на Украине, официальные лица США и Европы начали вновь выражать разное отношение к этой группе государств — об заискивания до обеспокоенности.
Хотя такое признание интересов остального мира является долгожданным событием, оно связано с особым пониманием Глобального Юга, представление о котором является концептуально немонолитным и неоднородным. Четкого определения Глобального Юга не существует, но это словосочетание обычно используют для обозначения большинства стран Африки, Азии и Латинской Америки. Он объединяет влиятельных членов "Большой двадцатки", таких как Бразилия и Индонезия, с наименее развитыми странами мира, включая Сьерра-Леоне и Восточный Тимор. У этих государств действительно есть некоторый общий исторический опыт и цели на будущее — например, изменение баланса сил в международной системе. Однако в беседах с политиками и чиновниками из стран, которых относят к Глобальному Югу, я столкнулся с различными взглядами на то, насколько целостной является эта группа. Некоторые принимают этот термин, а другие — нет. Ведь все эти страны могут иметь совершенно разные интересы, ценности и перспективы.
Политики на Западе рискуют упустить из виду многообразие, которое включает в себя понятие ГЮ. Когда они рассматривают Глобальный Юг как более или менее сплоченную коалицию, они могут в конечном итоге упрощать или игнорировать индивидуальные проблемы самых разных стран. Западные чиновники, желающие упрочить связи со своими незападными коллегами, могут испытать искушение сосредоточить усилия на завоевании расположения нескольких считающихся ведущими мировых южных государств, таких как Бразилия и Индия. Их мысль понятна: укрепляйте связи с Бразилиа или Нью-Дели, а остальные последуют за ними. Именно по этой причине администрация Байдена и ее союзники вложили столь значительные средства в то, чтобы прошлогодний саммит "Большой двадцатки" в Индии удался — по крайней мере частично.
Однако политика, которая слишком сильно концентрируется на узком круге избранных незападных государств, не является всеобъемлющей. Она может скрывать напряженность между развивающимися странами и их собственные проблемы — например, долговое бремя, изменение климата, сложные демографические процессы и внутреннее насилие — которые определяют положение дел во многих из них. При этом такой курс может уничтожить возможности для построения лучших связей с малыми и средними государствами путем учета их индивидуальных интересов. Термин "Глобальный Юг" может показаться убедительным, но вводящим в заблуждение своей простотой (как и его аналог "Запад"). Однако отношение к странам Азии, Африки и Латинской Америки как к геополитическому блоку не поможет решить проблемы, с которыми они сталкиваются, и не принесет Соединенным Штатам и их партнерам того влияния, к которому они стремятся.
Кто выступает от имени Глобального Юга?
Утверждение о том, что страны Глобального Юга, как они определены здесь, имеют некоторые общие цели, а также стимулы для координации, правдиво. Большинство этих государств боролись против колониализма (а в некоторых случаях и против интервенции США) и сотрудничали в Движении неприсоединения и "Группе 77" — организациях, которые объединяли развивающиеся страны во время холодной войны. Обе эти группы продолжают существовать как формальные блоки в Организации Объединенных Наций. Сегодня во многих многосторонних форумах незападные государства часто предпочитают вести дискуссии в команде, а не вступать в двусторонние дебаты только с США и их союзниками. Такая координация действий способствует сближению между собой стран ГЮ, разочарованных международным порядком, который слишком часто бросает вызов их интересам.
Недавние глобальные события сделали раскол между этими странами и Западом более явным. Когда многие незападные правительства отказались принять чью-либо сторону после начала спецоперации России на Украине, некоторые западные лидеры признали необходимость ответить на обвинения в их адрес в двойных стандартах. В частности, на упреки в том, что они занимают принципиальную позицию только тогда, когда подвергается нападению какая-то европейская страна. Ведь в конце-то концов, только при поддержке большого блока государств, которые обычно считаются частью Глобального Юга, Генеральная Ассамблея ООН смогла продемонстрировать решительную демонстрацию солидарности с Украиной. Но западные правительства не взяли на себя труда выучить и применить этот урок за пределами российско-украинского конфликта. Если война в Газе стала очередным испытанием того, действительно ли западные лидеры осознали всю правоту обвинений в их лицемерии, то здесь они, похоже, потерпели неудачу. По всей Африке, Азии и Латинской Америке как многие правительственные чиновники, так и простые граждане полагают, что Соединенные Штаты и некоторые их союзники в Европе дали зеленый свет массовому разрушению Газы Израилем. Восприятие двойных стандартов Запада сегодня на Глобальном Юге сильнее, чем когда-либо.
Однако сходство мировоззрений на Глобальном Юге не означает, что страны, которые обычно считаются принадлежащими к нему, действуют как единое целое. Незападные лидеры ничем не отличаются от своих западных коллег в стремлении преследовать интересы собственных государств, и не все из них рассматривают свои страны в качестве членов более широкой группы. Возьмем, к примеру, их недавние действия в Организации Объединенных Наций. В ходе дебатов в Генеральной Ассамблее по вопросам политики развития небольшая группа сторонников жесткой линии G-77, возглавляемая Кубой и Пакистаном, настаивала на агрессивном подходе к переговорам с США и ЕС о реформах международной финансовой системы. Группа осуждала Запад за неспособность выполнить прошлые обещания по оказанию помощи бедным странам. Россия, в координации с этим объединением, использовала обсуждение "Целей устойчивого развития ООН" в 2023 году как платформу для критики негативного глобального экономического воздействия санкций США. Однако в частном порядке многие члены G-77 выразили недовольство по поводу этой жесткой дипломатии, утверждая, что она подрывает усилия по поиску точек соприкосновения с Вашингтоном и Брюсселем для снижения их долгового бремени.
Раскол внутри виртуального Глобального Юга выходит за рамки экономических вопросов. Некоторые латиноамериканские страны, возглавляемые либеральными правительствами, например, хотели бы продвигать прогрессивные программы по гендерным вопросам и правам ЛГБТК* в ООН, но они сталкиваются с оппозицией со стороны более консервативных членов Группы-77, включая многие государства с мусульманским большинством. Бразилия и Индия уже давно претендуют на постоянные места в Совете Безопасности, но их региональные соперники, такие как Аргентина и Пакистан, стремятся помешать им. И, хотя у незападных дипломатов часто есть практические причины держаться вместе, те, кто представляет в рамках ГЮ более крупные державы, ставят свои национальные позиции выше групповой солидарности, когда им это выгодно.
Хотя многие претендуют на то, чтобы выступать от имени Глобального Юга — в ООН или где-то еще — ни одна страна не может претендовать на эту мантию. За последний год Бразилия, Китай и Индия боролись за то, чтобы представить себя наиболее эффективными лидерами группы. Все три страны являются членами-основателями БРИКС, в число которых также входят Россия и Южная Африка. Во время председательства Индии в "Большой двадцатке" в 2023 году Моди пообещал представлять "наших союзников с Глобального Юга" и помог Африканскому союзу получить постоянное членство в G20. Тем временем Китай сконцентрировался на расширении БРИКС, возглавив успешную кампанию по приглашению Египта, Эфиопии, Ирана, Саудовской Аравии и Объединенных Арабских Эмиратов присоединиться к организации (Аргентина отказалась от вступления). Бразилия планирует использовать свою роль председателя "Большой двадцатки" в этом году и принимающей стороны климатического саммита COP30 в 2025 году для продвижения того, что президент Луис Инасио Лула да Силва (известный как Лула) представил как свое видение "многополярного, справедливого и инклюзивного порядка", в котором страны Глобального Юга будут иметь большее влияние, чем сегодня.
Тем не менее, даже несмотря на то, что эти державы соперничают за лидерство в развивающемся мире, некоторые из недавних внешнеполитических решений их руководства позволяют предположить, что они отдают приоритет другим партнерам. Китай без лишнего шума укрепляет свои связи с Россией с тех пор, как две державы объявили о "безграничном партнерстве" в 2022 году. Индия увеличила объемы торговли с Россией и сблизилась с Соединенными Штатами и их союзниками в своей роли в рамках QUAD (четырехсторонний диалог по безопасности), форума по морской безопасности, в который также входят Австралия и Япония. Правительство Моди отошло от большинства членов Движения неприсоединения в ООН в октябре прошлого года, когда оно отказалось подписать резолюцию Генеральной Ассамблеи, призывающую к немедленному прекращению огня в секторе Газа. Хотя Нью-Дели поддержал последующую резолюцию в декабре, октябрьское голосование свидетельствовало об углублении связей Индии с Израилем в последние годы.
Тем временем Лула занял более жесткую позицию, чем другие незападные лидеры, в отношении войны между Израилем и ХАМАС, сравнив наступление ЦАХАЛ в секторе Газа с Холокостом. Из-за этих заявлений в феврале бразильский президент был объявлен персоной нон грата в Израиле. Но Бразилия при этом добивается благосклонности великих держав мира, ловко используя трения между Китаем, Россией и Соединенными Штатами, чтобы укрепить связи со всеми тремя. Для Бразилии, Китая и Индии попытки занять место лидера среди стран Глобального Юга предлагают явные преимущества, включая возможности расширить свой глобальный дипломатический вес и укрепить мировые экономические связи. Так что несмотря на их риторическую поддержку стран ГЮ, трезвая реальная политика часто берет верх в их реальных действиях.
Другие претенденты на то, чтобы возглавить Глобальный Юг, похоже, менее подготовлены к тому, чтобы претендовать на эту роль. Южная Африка, похоже, серьезно относится к идее о том, что она может представлять эту группу. В частности, официальные лица Южной Африки особенно сыграть миротворческую роль на Украине. Прошлым летом президент Сирил Рамафоса возглавил делегацию африканских лидеров в Москве и Киеве, но он не добился прогресса в прекращении украинского конфликта. Южная Африка, возможно, сделала решительный шаг, подав иск против Израиля в соответствии с Конвенцией о геноциде в Международный Суд, и этот шаг положил начало международным дебатам о войне в секторе Газа. Но Претории, которой пока трудно позиционировать себя в качестве лидера даже на своем собственном континенте, где другие державы, такие как Кения и Нигерия, предпочитают прокладывать свой собственный путь, будет совсем непросто сплотить под знаменами целую глобальную коалицию.
Другие кандидаты на позицию лидера в ГЮ в ближайшее время вряд ли появятся. Небольшие, но влиятельные арабские страны Персидского залива, например, объединяются в ООН с развивающимися странами из Движения неприсоединения и "Группы 77", и используют эти связи, чтобы заручиться поддержкой палестинского дела в войне между Израилем и ХАМАС. Но арабские чиновники склонны представлять свои интересы отдельно от интересов Глобального Юга, учитывая экономическую мощь их стран и относительную политическую стабильность. Россия также пыталась заручиться поддержкой незападных стран и использует антиколониальную риторику, чтобы оправдать свою конфронтацию с Европой и Соединенными Штатами. Но многие чиновники в этих государствах считают Москву слишком воинственной, чтобы ей можно было полностью доверять. А Кения, в частности, даже критиковала Россию за ведение военных действий на Украине.
Надо решать реальные проблемы
В конечном счете, нет особого смысла пытаться определить, кто может возглавить Глобальный Юг (если кто-то вообще сможет сделать это). Когда чиновники в более бедных странах смотрят на состав претендентов, они часто задаются вопросом — есть ли у них вообще что-то общее с этими крупными и средними державами. Как недавно сказал мне один африканский политик, малые и бедные страны беспокоятся о том, что их вынудят сыграть роль "Юга глобального Юга": они нуждаются во внешней поддержке и сталкиваются со снисхождением не только со стороны бывших колониальных правителей, но и со стороны незападных государств, положение которых лучше, чем у них самих.
02.04.2024
Салонная игра за лидерство на Глобальном Юге отвлекает внимание от реальных проблем, с которыми сталкиваются малые и средние государства. Как только западные эксперты начали размышлять о том, какие новые виды силы развивающиеся страны могут проявить как блок, судьба многих отдельных незападных государств изменилась к худшему. Почти две трети наименее развитых стран мира сейчас сталкиваются с серьезными долговыми трудностями. Некоторые из беднейших, в том числе несколько стран Западной Африки, переживают политическую нестабильность и ухудшение состояния внутренней и внешней безопасности, что только усугубит их экономические проблемы. Региональные органы, которые были созданы для решения политических проблем, такие как Африканский союз и Организация американских государств, потеряли авторитет из-за разногласий между их членами. Помощь особенно слабым странам, особенно тем, которые сталкиваются с конфликтами и гуманитарными катастрофами, в решении проблем нарастающего насилия, инфляции, отсутствия продовольственной безопасности, изменения климата и затяжных последствий пандемии, является более актуальной задачей, чем определение сигналов, за какой державой лучше следовать во внешней политике.
Даже государства, которые хотели бы возглавить Африку, Азию и Латинскую Америку, сталкиваются с серьезными внутренними проблемами — такими как высокий уровень преступной активности в Бразилии и Южной Африке или недавний всплеск этнического конфликта на северо-востоке Индии. Статус Эфиопии, возможно, и повысился благодаря тому, что она получил приглашение присоединиться к БРИКС, но страна только восстанавливается после кровавой гражданской войны и борется с многочисленными повстанческими движениями. Правительства многих крупных незападных держав пытаются играть более активную роль на мировой арене, сталкиваясь при этом с постоянной или растущей нестабильностью внутри страны. Хотя то же самое можно сказать и о некоторых странах с развитой экономикой на Западе, ни в том, ни в другом случае поиски лидера и лидерства не являются рецептом для решения текущих проблем.
Недавний всплеск дискуссий о Глобальном Юге, по крайней мере, сослужил службу, высветив растущие проблемы, с которыми сталкиваются страны за пределами Запада. Проблемы, для решения которых потребуются глобальные усилия. Чтобы предотвратить будущую нестабильность, Соединенные Штаты и их союзники должны работать над смягчением международного долгового кризиса и помогать уязвимым государствам разрешать внутренние конфликты и проблемы государственного управления. Продвижение здесь потребует многосторонних переговоров по реформированию глобальной финансовой архитектуры (в ходе которых развивающиеся страны, вероятно, продолжат работать как блок) и повышенного внимания к конкретным экономическим и политическим условиям каждой страны или региона. В условиях развития китайских инициатив, таких как Фонд сотрудничества Юг-Юг и Новый банк развития БРИКС, которые представляют альтернативы западным частным инвестициям, искренние усилия Вашингтона и его партнеров по решению проблем стран ГЮ будут особенно важны.
Но проблема терминологии остается. Хотя многие западные политики и понимают, что лучше не относиться к незападному миру как к единому целому, им все же следует использовать термин "Глобальный Юг" с особой осторожностью. Конкретная динамика процессов и отношений внутри и между странами Африки, Азии и Латинской Америки будет формировать их политическое будущее в большей степени, чем их идентичность как группы. Запад должен видеть эти государства такими, какие они есть на самом деле, а не поддаваться заблуждению, что они действуют геополитически как единое целое.
Автор: Комфорт Эро (Comfort Ero).
*организация признана в РФ экстремистской
