Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Для переживших атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки произошедшее — прежде всего личная трагедия, а уже потом событие мирового масштаба, пишет Time. В статье для этого журнала очевидцы ядерных взрывов поделились воспоминаниями о катастрофе и рассказали, как научились жить дальше.
Ошибиться насчет момента начала ядерного века было невозможно. Принятое Соединенными Штатами решение сбросить первое в мире средство атомного нападения на два японских города (6-го августа 1945 года на Хиросиму, а спустя три дня — на Нагасаки) представляло собой тот редкий исторический момент, значимость которого не требует глубокого ретроспективного анализа. Вторая мировая война подходила к концу, и вскоре за ней бы последовала холодная. Открывались новые рубежи науки, а параллельно с ними — новые и пугающие моральные вопросы. Как отмечалось в журнале Time, люди, находившиеся на борту Enola Gay смогли произнести лишь два слова: "Боже милостивый!"
Но, несмотря на то, что мировые лидеры — равно как и простые граждане — сразу же стали пытаться проанализировать метафорические последствия данной трагедии, определенному кругу лиц пришлось столкнуться кое с чем еще. Для переживших катастрофу жителей разрушенных городов бомбардировка стала событием личного характера, а уж затем превратилась в явление мирового масштаба. Среди смертей и разрушения их спасла то ли удача, то ли судьба, то ли смекалка, — а потому они еще могут поведать планете о том, во что она превращается, когда люди находят новые жестокие способы уничтожения друг друга.
Фотограф Харука Сакагучи (Haruka Sakaguchi) ищет таких людей и просит их рассказать о том, что они пережили, и написать послание будущим поколениям. В преддверии приближающейся годовщины бомбардировок представляем вам выборку ее работ.
Ясудзиро Танака (Yasujiro Tanaka), возраст: 75 лет/место: Нагасаки/расстояние от эпицентра: 3,4 километра
Перевод послания
"Вам дана всего одна жизнь, а потому цените этот момент, цените этот день, будьте добры к окружающим, будьте добры к себе".
Показания
На момент бомбардировки мне было три года. Многого я не помню, но вспоминаю, что лица окружавших меня людей побелели так сильно, как будто их озарил миллион фотовспышек одновременно.
Затем настала кромешная тьма.
Меня завалило обломками дома, как мне сказали. Когда дядя, наконец, нашел меня и вытащил крошечное тело трехлетнего ребенка из-под обломков, я был без сознания, а лицо мое — изуродовано. Он был уверен, что я погиб.
К счастью, я выжил. Но с того самого дня по всему моему телу начали образовываться непонятные струпья. Я оглох на левое ухо, вероятно, вследствие ударной волны. Спустя более чем десятилетие после произошедшего моя мать стала замечать, что у нее из-под кожи появляются осколки стекла, — предположительно, частицы обломков. Моя младшая сестра по сей день страдает от острой почечной недостаточности, из-за чего ей приходится трижды в неделю проходить процедуру диализа. "Что такого я сделала американцам? — спрашивает она. — За что они так поступили со мной?"
За свои годы я видел немало боли, но жизнь прожил, честно говоря, хорошую. Как и у любого свидетеля того зверства, моим единственным желанием является возможность жить полноценной жизнью в таком мире, где люди были бы добры друг к другу и к самим себе.
Сатико Мацуо (Sachiko Matsuo), 83 года/Нагасаки/1,3 километра
Перевод послания
"Мир — наш главный приоритет".
Показания
Американские бомбардировщики B-29 разбрасывали над городом листовки с предупреждениями о том, что 8 августа Нагасаки превратится в пепел. Брошюры были тут же конфискованы Императорской армией Японии. Мой отец смог заполучить одну и поверил в сказанное. Он построил небольшой барак на склоне горы Иваясан, чтобы мы могли спрятаться.
Мы поднимались туда два дня, 7-го и 8-го августа. Тропа была труднопроходимой и крутой. Переход был весьма труден, учитывая, что среди нас было несколько детей и стариков. Утром 9-го числа моя мать и тетя предпочли остаться дома. "Вернитесь в барак, — потребовал отец. — Американцы идут следом, помните?" Они отказались, и он, расстроенный, быстрым шагом отправился на работу.
Мы передумали и решили остаться в бараке еще на один день. Это и решило нашу судьбу. В то утро, в 11:02, на город упала атомная бомба. Наша семья выжила — по крайней мере те из нас, кто находился в бараке.
Чуть позже мы воссоединились с отцом. Однако вскоре он слег с диареей и высокой температурой. У него стали выпадать волосы, а кожа пошла темными пятнами. 28 августа мой отец умер в ужасных муках.
Если бы не он, мы наверняка получили бы тяжелые ожоги, как тетя Отоку, пропали бы без вести, как Ацуши, или оказались бы погребены под обломками собственного дома и медленно сгорали бы заживо. Спустя 50 лет, впервые после смерти отца, я увидела его во сне. Он был одет в кимоно, а лицо озаряла легкая улыбка. Хотя мы и не обмолвились и парой слов, я знала, что он в безопасности там, на небесах.
Такато Митисита (Takato Michishita), 78 лет/Нагасаки/4,7 километра
Перевод послания
"Дорогие молодые люди, которые не знают, что такое война,
„Война начинается незаметно. Если вы чувствуете ее приближение, может быть уже слишком поздно“.
В японской Конституции есть статья номер девять, касающаяся международного мира. За последние 72 года войн у нас не было, мы не получали увечий и не калечили других.
Мы процветали как мирная нация. Япония — единственная страна, пережившая ядерную атаку. Мы должны как можно более настойчиво высказываться о невозможности сосуществования человека и атомного оружия.
Боюсь, что нынешнее правительство медленно ведет наш народ к войне. В свои 78 лет я беру на себя смелость высказаться против распространения атомного оружия. Сейчас не время сидеть сложа руки.
Основными жертвами войны всегда становятся простые граждане. Дорогие молодые люди, никогда не испытывавшие ужасов войны, я боюсь, что некоторые из вас воспринимают как должное мир, достигнутый столь тяжким трудом.
Я молюсь за мир на всей планете. И молюсь о том, чтобы никогда более граждане Японии не становились жертвами войны. Я молюсь об этом всем сердцем".
Показания
— Не ходи сегодня в школу, — сказала моя мама.
— Почему? — спросила сестра.
— Просто не ходи.
Сигналы воздушной тревоги работали тогда практически постоянно. Однако 9 августа они стихли. Это было необычайно спокойное летнее утро, а ясное голубое небо простиралось насколько хватало глаз. Именно в тот день мама настояла на том, чтобы моя старшая сестра пропустила занятия в школе. Она говорила, что у нее было плохое предчувствие, чего никогда не случалось с ней прежде.
Сестра нехотя, но все же осталась дома, а мы с мамой — мне было шесть лет — пошли за продуктами. Люди сидели на верандах, наслаждаясь отсутствием пронзительных оповещающих сигналов. И вдруг один старик завопил "Самолет!" Все поспешили в импровизированные бомбоубежища. Мы с мамой забежали в ближайший магазин. Когда начался грохот, она сорвала с пола татами, накрыла меня им, а сверху — собой.
Далее все стало ослепительно белым. Нас оглушило, и минут десять мы не могли пошевелиться. Когда же мы выползли наконец из-под татами, повсюду было стекло, а в воздухе зависли частички пыли и мусора. Ясное голубое небо окрасилось в багровый и серый. Мы бросились домой и нашли там сестру — контуженную, но в остальном невредимую.
Позже мы узнали, что бомба упала в нескольких метрах от школы моей сестры. Все находившиеся внутри погибли. Моя мать спасла в тот день нас обеих.
Сигеко Мацумото (Shigeko Matsumoto), 77 лет/Нагасаки/800 метров
Перевод послания
"Я молюсь, чтобы каждый человек на земле обрел мир. Шигеко Мацумото".
Показания
Утром 9 августа 1945 года сигналов воздушной тревоги не было. Несколько дней мы прятались в местном бомбоубежище, но вскоре люди один за другим стали расходиться по домам. Мы с братьями играли перед входом в укрытие и ждали, когда за нами придет дедушка.
А потом, в 11:02 утра, небо стало ослепительно белым. Нас с братьями сбили с ног и затолкали обратно в бомбоубежище. Мы понятия не имели, что произошло.
Пока мы сидели там, в шоке и замешательстве, в бомбоубежище стали появляться спотыкающиеся люди с ужасными ожогами. Их кожа сходила с тел и лиц и свисала клочьями на землю. Их волосы были сожжены практически полностью. Многие раненые падали прямо у дверей бомбоубежища, в результате чего образовалась куча изуродованных тел. Вонь и жара стояли невыносимые.
Мы с братьями застряли там на три дня.
Но затем нас нашел дедушка, и мы отправились домой. Я никогда не забуду ждавший нас там кошмар. Полуобгоревшие тела неподвижно лежали на земле, застывшие глаза блестели в глазницах. Мертвый скот лежал на обочинах дороги, а их животы казались неестественно большими. По реке несло тысячи раздувшихся и посиневших от воды тел. "Подожди! Подожди!" — умоляла я, когда дедушка ушел вперед на несколько шагов. Я боялась оставаться одна.
Йосиро Ямаваки (Yoshiro Yamawaki), 83 года/Нагасаки/2,2 километра
Перевод послания
"„Атомная бомба убила людей трижды“, — сказал однажды некий профессор. И действительно, ядерный взрыв имеет три компонента — жар, волна давления и радиация — и обладает беспрецедентной способностью уничтожать множество людей за раз.
В результате взорвавшейся в 500 метрах над уровнем земли бомбы образовался болид диаметром 200-250 метров, поглотивший десятки тысяч домов и погребенных под ними семей. Волна давления создала поток воздуха скоростью до 70м/сек — вдвое больше, чем при тайфуне, — и тот мгновенно сравнял с землей дома в радиусе двух километров от эпицентра взрыва. А радиация по сей день продолжает негативно сказываться на здоровье выживших, заставляя их бороться с раком и другими тяжелыми заболеваниями.
Мне было на тот момент 11 лет, бомба упала в двух километрах от моего дома. Несколько лет назад мне диагностировали рак желудка, а в 2008 и 2010 годах я подвергался хирургическому вмешательству. Последствия той бомбардировки затронули также наших детей и внуков.
Узнать об ужасах ядерной войны можно в музеях атомной бомбы в Хиросиме и Нагасаки, из рассказов переживших катастрофу очевидцев - Хибакуся — и архивных документов того периода.
Атомное оружие ни при каких обстоятельствах не должно использоваться против людей. Однако арсеналы ядерных держав вроде США и России состоят из более чем 15 тысяч единиц таких вооружений. Мало того, научно-технический прогресс обусловил появление бомбы нового поколения, взрыв от которой будет в тысячу раз сильнее, чем при атаке на Хиросиму.
Оружие с подобной поражающей способностью должно быть ликвидировано в масштабах всей планеты. Однако в условиях нынешнего политического климата мы все никак не можем прийти к консенсусу и претворить в жизнь запрет на атомное оружие. Это во многом обусловлено бойкотированием соглашения со стороны ядерных держав.
Я уже смирился с тем, что первое поколение Хибакуся не доживет до запрета на использование атомного оружия. Я молюсь о том, чтобы следующие поколения сумели прийти к согласию и совместно работать над освобождением мира от него".
Показания
Один случай я не забуду никогда — кремацию моего отца. Мы с братьями осторожно положили его почерневшее, раздутое тело на сгоревшие стропила перед той фабрикой, где нашли его, и подожгли. Одни только лодыжки неуклюже торчали из пламени, объявшей остальное тело.
Когда мы вернулись туда на следующее утро, чтобы собрать его прах, то обнаружили, что кремация прошла лишь частично. Полностью сгорели только запястья, лодыжки и часть брюшной полости. Остальное начало разлагаться. Я не мог выносить это зрелище и убеждал братьев оставить его там. Наконец, мой старший брат согласился, предложив взять перед уходом кусочек его черепа, — в Японии существует погребальная традиция, согласно которой после кремации члены семьи берут палочками кусочек черепа усопшего и передают по кругу.
Но стоило нам дотронуться до него палочками, как череп раскололся, и наполовину сожженный мозг стал выливаться наружу. Мы закричали и убежали, оставив отца лежать там. Мы оставили его в ужаснейшем состоянии.
Емико Окада (Emiko Okada), 80 лет/Хиросима/2,8 километра
Перевод послания
"Война — это одно из двух: либо убиваешь ты, либо тебя.
Многие дети по сей день страдают от нищеты, голода и дискриминации.
Однажды я видела ребенка, который умер от переохлаждения. Во рту у него был камушек.
Дети — наше величайшее благословение. А за войну, я считаю, в ответе взрослые. Емико Окада".
Показания
Хиросима известна как "город якудза". Почему, как вы думаете? 6 августа 1945 года осиротели тысячи детей. Оставшись без родителей, они были вынуждены заботиться о себе самостоятельно. Они воровали, чтобы выжить. И попадали под влияние плохих людей, которые впоследствии покупали их и продавали. Сироты, выросшие в Хиросиме, питают особую ненависть ко взрослым.
На момент бомбардировки мне было восемь лет. Моей старшей сестре — 12. Рано утром она ушла на работу и уже не вернулась. Родители искали ее в течение многих месяцев, но не нашли ни ее, ни останков. До самой своей смерти они отказывались от публикации некролога в надежде, что ей удалось каким-то образом спастись.
Я тоже пострадала от радиации: после атаки меня без конца рвало.
Волосы выпадали, десны кровоточили, а состояние не позволяло посещать школу. Моя бабушка глубоко переживала из-за страданий своих детей и внуков и молилась. "Как жестоко, как же невыносимо жестоко. Как бы мне хотелось, чтобы этого никогда не было..." Она повторяла это постоянно, до самой своей смерти.
Война стала результатом эгоистичных поступков взрослых. А жертвами стали дети, множество детей. Увы, все это актуально и теперь. Мы, взрослые, должны делать все возможное для защиты жизни и достоинства наших детей. Дети — наше величайшее благословение.
Масакацу Обата (Masakatsu Obata), 99 лет/Нагасаки/1,5 километра
Перевод послания
"Я часто думаю о том, что люди идут на войну ради удовлетворения своей жадности. Если мы избавимся от этого и станем помогать друг другу, то сможем сосуществовать без войны, я в этом уверен. Надеюсь продолжить жить бок о бок с теми, кто разделяет эту логику.
Моя мысль такова: все усложняют различия в мышлении и идеологии людей".
Показания
Утром 9 августа я работал на заводе Мицубиси. Раздался сигнал тревоги. "Интересно, будет ли сегодня новый воздушный налет," — призадумался один из моих коллег. И в эту секунду сигнал тревоги превратился в оповещение о воздушном нападении.
Я принял решение не покидать стен завода. Сигнал тревоги в конце концов утих. Было около 11 часов утра. Я стал с нетерпением ждать обеда, чтобы съесть свой печеный картофель, как внезапно вокруг меня вспыхнул ослепительный свет. Я сразу упал лицом вниз. Шиферная крыша и стены фабрики осыпались и стали падать мне на спину. Я думал, что умру. В тот момент я думал о жене и дочери, которой было всего несколько месяцев от роду.
Через пару минут я поднялся на ноги. Крышу нашего здания унесло полностью. Я посмотрел на небо. Стены также были уничтожены — как и окружавшие завод дома, — открывая абсолютно пустое пространство. Шум фабричного двигателя стих. Тишина была устрашающей. Я тут же отправился к ближайшему бомбоубежищу.
Там я столкнулся с сослуживцем, которого бомбардировка застала снаружи. Его лицо и тело распухли, увеличившись раза в полтора. Кожа оплавилась, обнажая мышечную ткань. В бомбоубежище ему помогала группа студентов.
— Как я выгляжу? — спросил он меня. У меня не хватало духу ответить.
— У вас сильные отеки, — это все, что я смог вымолвить. Он умер через три дня, как мне сказали.
Кумико Аракава (Kumiko Arakawa), 92 года/Нагасаки/2,9 километра
Перевод послания
Госпожа Аракава почти совсем не помнит, как пережила бомбардировку 9 августа, потеряв обоих родителей и четырех сестер. Когда ее попросили написать послание для будущих поколений, она ответила: "Я не могу думать ни о чем".
Показания
Мне было 20 лет в день, когда сбросили бомбу. Я жила в Сакамотомачи — в 500 метрах от эпицентра — с родителями, семью сестрами и братом. Когда ситуация на фронте обострилась, трех моих младших сестер отправили в пригород, а младший брат уехал в Сагу для службы в армии.
Я работала в префектуре. По состоянию на апрель 1945 года наш филиал временно перенесли на территорию местной школы в 2,9 километра от эпицентра, поскольку рядом с главным офисом находилось деревянное здание (легко воспламеняемое в случае авиаудара, — Прим. автора). Утром 9 августа я с несколькими друзьями поднялась на крышу, чтобы посмотреть на город после непродолжительной воздушной тревоги. Подняв глаза к небу, я увидела, что оттуда падает нечто продолговатое. В ту же минуту небо озарила вспышка, и мы с друзьями поспешили спрятаться на лестничной клетке.
Спустя некоторое время, когда суматоха поутихла, мы двинулись в сторону парка из соображений безопасности. Услышав, что доступ в Сакамотомачи перекрыт из-за пожаров, мы с одним из друзей решили остаться в Оура. На следующий день по дороге домой я встретила знакомого, который сообщил, что видел моих родителей в бомбоубежище неподалеку. Я направилась туда и обнаружила обоих с тяжелыми ожогами. Через два дня они умерли.
Моя старшая сестра погибла дома от взрыва. Две младшие сестры получили серьезные ранения и скончались в тот же день. Другую сестру нашли мертвой в вестибюле нашего дома. По всему Нагасаки можно найти бесчисленное множество надгробий с именами, но ни останков, ни праха под ними нет. Я нахожу утешение в том, что прах всех шести членов моей семьи был захоронен, и они упокоились с миром все вместе.
В возрасте 20 лет мне пришлось взять на себя заботы по поддержке выживших членов семьи. Я не помню, как помогла младшим сестрам закончить школу, на кого мы полагались и как выживали. Некоторые спрашивали меня о том, что я видела по пути домой на следующий день после бомбардировки, 10 августа. "Наверняка вы видели много трупов," — говорили они, но я не припоминаю ни одного. Понимаю, звучит странно, но это так.
Теперь мне 92. И каждый день я молюсь, чтобы мои внуки и правнуки никогда не знали войны.
Фудзио Торикоси (Fujio Torikoshi), 86 лет/Хиросима/2 километра
Перевод послания
"Жизнь — удивительное сокровище".
Показания
Утром 6 августа мы с мамой готовились поехать вместе в больницу. За несколько дней до этого мне диагностировали авитаминоз, и я отпросился с занятий в школе, чтобы пройти обследование. Во время завтрака я услышал низкий гул двигателей над головой. Уже тогда я сразу смог на слух идентифицировать B-29. Я вышел наружу, но никаких самолетов не увидел.
Я был сбит с толку и взглянул на северо-восток, где разглядел в небе черную точку. Внезапно она вспыхнула шаром ослепительного света, заполнившего все вокруг. Порыв горячего ветра ударил мне в лицо; я тут же закрыл глаза и опустился на землю. А когда попытался подняться, другой порыв ветра подхватил меня, и я сильно ударился обо что-то. Что произошло дальше — не помню.
Когда я, наконец, пришел в себя, то обнаружил, что лежу рядом с емкостью для пожаротушения. Почувствовав резкое сильное жжение в лице и руках, я попытался обмакнуть их в тот контейнер. От воды стало только хуже. Где-то неподалеку я слышал голос матери. "Фудзио! Фудзио!" Она подхватила меня на руки, и я отчаянно вцепился в нее. "Оно жжется, мама! Жжется!"
На протяжение следующих нескольких дней я то приходил в сознание, то снова отключался. Мое лицо опухло так сильно, что открыть глаза было невозможно. Какое-то время меня лечили в бомбоубежище, затем отправили в больницу Хацукаити и в конце концов привезли домой, замотанного в бинты с головы до ног. Несколько дней я пролежал без сознания, борясь с высокой температурой. Когда же я, наконец, очнулся, поток света хлынул мне в глаза сквозь повязки, и я увидел маму, сидевшую рядом и игравшую на губной гармошке колыбельную.
Мне сказали, что доживу я только до 20. Но вот он я, 70 лет спустя, и теперь мне 86. Я хочу лишь одного: забыть все это, но огромный шрам на шее каждый день напоминает мне о той бомбе. Мы не можем и дальше жертвовать драгоценными жизнями на войне. Остается только молиться — истово и беспрестанно — за мир во всем мире.
Иносуке Хаясаки (Inosuke Hayasaki), 86 лет/Нагасаки/1,1 километра
Перевод послания
"Я очень благодарен за возможность увидеть вас и поговорить о мире во всем мире и последствиях атомной бомбардировки.
Я, Хаясаки, глубоко признателен за организацию этой встречи. Вы далеко от Соединенных Штатов — ваш путь был, полагаю, долог и труден. С момента взрыва прошло 72 года — молодые люди нынешнего поколения, увы, уже забыли о трагедиях войны и перестали обращать даже внимание на Колокол Нагасаки.
Возможно, это и к лучшему, — как свидетельство того, что нынешнее поколение наслаждается миром. И все же, когда я вижу, как люди моего поколения берутся за руки перед Колоколом мира, я мысленно присоединяюсь к ним.
Пусть граждане Нагасаки никогда не забывают тот день, когда 74 тысячи человек в мгновенье ока превратились в пыль. В настоящее время мне кажется, что американцы стремятся к миру сильнее даже нас, японцев. А во время войны нам говорили, что умереть за свою страну и упокоиться в святилище Ясукуни — величайшая честь. Нам внушали, что нужно радоваться, а не плакать, когда родные погибают на войне.
Мы не могли вымолвить ни слова в ответ на эти жестокие и безжалостные требования; никаких свобод у нас тогда не было. Кроме того, голодала вся страна — полки магазинов было абсолютно пусты. Детишки умоляли матерей дать им поесть, а они ничего не могли сделать — можете представить, каково было тем матерям?"
Показания
Пострадавшие лежали прямо на железнодорожных путях, обожженные и почерневшие. Когда я проходил мимо, то слышал, как они стонали в агонии и умоляли дать им воды.
Я слышал, как какой-то человек обмолвился, что вода может убить обожженных. Мне просто разрывало на части. Я знал, что жить этим людям оставалось считаные часы, а может, лишь минуты. Этому миру они уже не принадлежали.
"Воды… воды…"
Я решил поискать для них воды. К счастью, неподалеку я нашел горящий матрац, оторвал от него кусок, обмакнул на близлежащем рисовом поле и стал подносить пострадавшим. Их было человек 40. Я ходил туда и обратно, от рисового поля к железнодорожным путям. Они с жадностью пили мутную воду. Среди них оказался мой близкий друг Ямада. "Ямада! Ямада!" — воскликнул я и почувствовал легкое головокружение, увидев знакомое лицо. Я положил руку ему на грудь. Его кожа сошла, обнажая плоть. Я был в ужасе. "Воды..." — пробормотал он. Я выжал ему в рот воды. Через пять минут он испустил дух.
Большинство людей, за которыми я ухаживал, погибли.
Я не могу перестать думать о том, что тех несчастных убил я. Что, если бы я не дал им воды? Выжили бы они? Я думаю об этом каждый день.
Мы не были бы там, где мы есть, если бы не бесчисленное количество жизней, отданных во время бомбардировки, и те многие выжившие, кто до сих пор живет в боли и борьбе. Мы не можем нарушить этот мир — он бесценен. Сотни тысяч солдат погибли из-за непреодолимой жадности японской военной элиты. Мы не можем забыть тех молодых солдат, которые молча тосковали по родителям, женам и детям и умерли посреди хаоса войны. С такими же лишениями столкнулись и американские солдаты. Мы должны беречь мир, даже если из-за него мы беднеем. Когда мир уходит, с лиц исчезают улыбки. В нынешних войнах нет победителей и проигравших — мы все терпим поражение, ведь наши дома и города становятся непригодным для жилья. Мы должны помнить, что сегодня счастье строится на надеждах и мечтах тех, кого уже нет с нами.
Япония — феноменальная страна, однако мы должны учитывать тот факт, что, хоть и воевали с США, но впоследствии получили от них помощь. Мы должны осознавать ту боль, которую принесли во время войны своим соседям. Помощь и добрые дела зачастую забываются, а истории об увечьях и злодеяниях передаются из поколения в поколение — так уж устроен мир. Умение жить в мире — наиболее ценный ресурс в любой стране. Я молюсь, чтобы Япония оставалась ярким примером бесконфликтности и согласия. Я молюсь, чтобы это сообщение нашло отклик в сердцах молодых людей по всему миру. И простите старику его почерк.
Рёга Сува (Ryouga Suwa), 84 года/Хиросима/ вошел в зону поражения после бомбардировки и подвергся радиации
Перевод послания
"В буддийском лексиконе есть слово „gumyouchou“. Оно обозначает птицу, имеющую одно тело и две головы. Даже если идеологии и философии двух сущностей различны, их жизни связаны единой формой, что является демонстрацией одного из буддийских принципов посредством образа птицы.
Было бы идеально, если бы все мы смогли воспитать в себе способность относиться друг к другу с уважением, а не расстраиваться из-за разногласий".
Показания
Я представляю 16-ое поколение первосвященников храма Зойойи в Отемати. Изначально храм находился в 500 метрах от эпицентра и был мгновенно уничтожен, наряду с 1,3 тысячи домами, образовывавшими район, которые теперь называется Мемориальным парком мира в Хиросиме. Мои родители по сей день считаются пропавшими без вести, а сестра Рейко была объявлена мертвой.
Меня же эвакуировали в Миёси-Си, город в 50 километрах от эпицентра. Таких, как я, называют сиротами атомной бомбы. Тогда мне было 12 лет. Когда 16 сентября — через месяц и десять дней после взрыва — я вернулся в Хиросиму, от городского имущества остались лишь перевернутые надгробия кладбищенского храма. Хиросима представляла собой безжизненную пустошь. Я помню то ощущение шока, когда увидел на горизонте острова Сетонай, где раньше возвышалось множество зданий.
В 1951 году храм перенесли на его нынешнее место. Новый Зойойи был восстановлен нашими сторонниками и процветал вместе с окончательно возрожденным городом Хиросима. Здесь мы придерживаемся антивоенной и антиядерной философии и ежегодно кооперируемся с Мемориальным парком мира для проведения соответствующих лекций и мероприятий, а также реализации проектов по реставрации разрушенных взрывом зданий.
Автор: Лили Ротман (Lily Rothman)
