Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
США проигрывают Китаю "тихую битву" за Тайвань, пишет Foreign Affairs. Вашингтон не может определиться со стратегией в регионе, да и хороших вариантов у него нет. Колебания США нервируют и сам Тайвань, и американских союзников. А Китай усиливает боевой потенциал вокруг острова.
Почему мир в Индо-Тихоокеанском регионе так сильно зависит от Тайваня.
Из всех трудноразрешимых вопросов, которые могут спровоцировать горячую войну между США и Китаем, Тайвань находится в самом верху списка. И потенциальные геополитические последствия такой войны будут огромными. Тайвань — "непотопляемый авианосец и база подводных лодок", как однажды назвал его генерал армии США Дуглас Макартур, — имеет чрезвычайно большое и часто недооцениваемое военное значение как ворота в Филиппинское море, жизненно важный театр военных действий для защиты Японии, Филиппин и Южной Кореи от возможного китайского давления или нападения. Нет никакой гарантии, что Китай быстро выиграет войну за остров, и что такой конфликт не затянется на годы и не ослабит Китай. Но если Пекин получит контроль над Тайванем и разместит там военные объекты, военное положение Китая радикально упрочится.
Средства наблюдения за океаном и, в частности, подводные лодки Пекина могут сделать контроль над Тайванем существенным плюсом для китайской военной мощи. Даже без каких-либо крупных технологических или военных вложений обладание островом улучшило бы способность Китая препятствовать военно-морским и воздушным операциям США в Филиппинском море и тем самым ограничило бы способность Соединенных Штатов защищать своих азиатских союзников. И если в будущем Пекин создаст большой флот малошумных атомных подводных лодок и подлодок с баллистическими ракетами, их размещение на Тайване позволит Китаю угрожать морским путям в Северо-Восточной Азии и укрепить свои ядерные силы морского базирования.
Ясно, что военная ценность острова усиливает аргументы в пользу сохранения Тайваня вне досягаемости Китая. Сила этих аргументов, однако, зависит от нескольких факторов, включая предположение о том, что Китай после оккупации Тайваня будет осуществлять дополнительную территориальную экспансию и долгосрочные военные и технологические инвестиции, необходимые для полного использования острова. Она также зависит от генерального курса США в отношении Китая. Вашингтон мог бы оставаться приверженным своему нынешнему подходу, заключающемуся в сдерживании Китая за счет сочетания политических обязательств перед партнерами и союзниками США в Азии и значительного передового военного присутствия. Или он может принять более гибкую политику, сохраняющую обязательства только перед ключевыми союзниками по договорам безопасности и сокращающую силы передового базирования. Или он может вообще сократить все такие обязательства в рамках более сдержанного подхода. Однако независимо от того, какую из этих трех стратегий выберут Соединенные Штаты, китайский контроль над Тайванем ограничит способность американских вооруженных сил свободно действовать в Тихом океане и потенциально будет угрожать там интересам США.
Но проблема не только в том, что огромное военное значение Тайваня создает проблемы для любой большой стратегии США. Дело в том, что что бы ни делал Вашингтон — попытается ли он спасти Тайвань от притязаний Китая или нет, — он будет вынужден идти на риск и нести издержки в своем противостоянии с Пекином. Как то место, где сталкиваются все дилеммы политики США в отношении Китая, Тайвань представляет собой одну из самых сложных и опасных проблем в мире. Проще говоря, у Вашингтона мало хороших вариантов и очень много плохих, которые могут привести к катастрофе.
Тайваньский баланс в регионе
Нападение Китая на Тайвань может изменить военный баланс сил в Азии самым различным образом. Если Китай быстро и легко захватит остров, многие из его военных средств, предназначенных для тайваньской кампании, могут быть высвобождены для решения других военных задач. В этом случае Китай также мог бы ассимилировать стратегические ресурсы Тайваня, такие как военная техника, рабочая сила и полупроводниковая промышленность, которые укрепили бы военную мощь Пекина. Но если Китай увязнет в длительном завоевании или оккупации Тайваня, попытка насильственного объединения может стать серьезным препятствием для дальнейшего усиления могущества Пекина.
Однако любая кампания по приобретению Тайваня позволит Пекину разместить там важную военную технику, в частности, устройства подводного наблюдения и подводные лодки, а также связанные с ними средства воздушной и береговой обороны. Размещенные на Тайване, эти активы будут делать больше, чем просто расширять сферу военной активности Китая на восток на длину Тайваньского пролива, как это будет в случае, если бы Китай разместил на острове ракеты, самолеты, беспилотные летательные аппараты или другие системы вооружений. Подводное наблюдение и подводные лодки резко повысят способность Пекина препятствовать операциям США в Филиппинском море, районе, который будет иметь жизненно важное значение во многих возможных сценариях будущих конфликтов с участием Китая.
Наиболее вероятные сценарии сейчас концентрируются вокруг того, что Соединенные Штаты защищают своих союзников вдоль так называемой "первой цепи островов" у материковой части Азии, которая начинается к северу от Японии и проходит на юго-запад через Тайвань и Филиппины, а затем сворачивает к Вьетнаму. Например, военно-морские операции США в этих водах были бы необходимы для защиты Японии от потенциальных китайских угроз в Восточно-Китайском море и на южной оконечности островов Рюкю. Такие операции США также будут важны в большинстве сценариев защиты Филиппин и в любом сценарии, который может привести к ударам США по материковой части Китая, например, в случае возникновения крупного конфликта на Корейском полуострове. Военно-морские операции США в Филиппинском море станут еще более важными, поскольку растущие ракетные возможности Китая делают базирующиеся на земле самолеты и региональные авиабазы базы все более уязвимыми. Это вынуждает Соединенные Штаты больше полагаться на самолеты и ракеты, запускаемые с кораблей.
Если бы война в Тихом океане разразилась сегодня, способность Китая проводить эффективные загоризонтные атаки, то есть атаки, нацеленные на американские корабли на расстояниях, превышающих линию прямой видимости до горизонта, была бы более ограниченной, чем обычно предполагается. Китай может нанести первый удар по авианосцам и другим кораблям передового базирования США. Но как только начнется конфликт, передовые средства наблюдения Китая — большие радары, расположенные на материке, которые позволяют Китаю "видеть" за горизонтом, — скорее всего, будут быстро уничтожены. То же самое относится и к китайским разведывательным самолетам или кораблям, находящимся вблизи военно-морских сил США.
Китайские спутники вряд ли смогут компенсировать эти потери. Используя методы, отточенные Соединенными Штатами во время холодной войны, военно-морские силы США, вероятно, смогут "прикрыть" свои собственные радиолокационные и коммуникационные ресурсы и тем самым избежать обнаружения китайскими спутниками, которые перехватывают электронные излучения. Без данных от этих специализированных средств сбора сигналов китайские разведывательные спутники будут вынуждены беспорядочно искать американские войска на обширных участках океана. В этих условиях силы США, действующие в Филиппинском море, столкнутся с реальным, но допустимым риском дальних китайских атак, и руководство США, вероятно, не почувствует немедленной угрозы, которая привела бы к эскалации конфликта вследствие нанесения ударов по китайским спутникам.
Однако если Китай будет добиваться полного контроля над Тайванем, ситуация будет выглядеть совсем по-другому. Китай может разместить подводные сенсоры, называемые гидрофонами, в водах у восточного побережья острова, которые намного глубже, чем воды, которые Пекин в настоящее время контролирует внутри "первой цепи островов". Размещенные на соответствующей глубине, эти специализированные датчики могли бы прослушивать окружающий подводный мир и обнаруживать низкочастотные звуки надводных кораблей США за тысячи миль, что позволило бы Китаю более точно определять их местонахождение с помощью спутников и нацеливать на них ракеты. (Американские подводные лодки слишком тихие, чтобы их могли обнаружить эти гидрофоны.) Такие возможности могут вынудить Соединенные Штаты ограничить использование своих надводных кораблей районами за пределами досягаемости гидрофонов или же провести рискованные атаки на китайские спутники. Ни один из этих вариантов не является привлекательным.
Соединенным Штатам будет трудно уничтожить китайские гидрофоны у Тайваня. Выводить их из строя могут только узкоспециализированные подводные лодки или необитаемые подводные аппараты, а Китай может защищать их самыми разными средствами, в том числе и минами. Даже если Соединенным Штатам удастся повредить гидрофонные сети Китая, китайские ремонтные корабли смогут быстро восстановить их под прикрытием средств ПВО, которые Китай может развернуть на острове.
Лучшей тактикой для того, чтобы сорвать наблюдение со стороны китайских подводных сенсоров, будет атака на достаточно уязвимые узлы обработки данных, откуда они поступают на берег по оптоволоконным кабелям. Но эти станции может оказаться трудно найти. Кабели могут быть зарыты как на суше, так и размещены под водой на морском дне, и ничто не отличит здания, где ведется обработка данных, от аналогичных невзрачных военных объектов.
Однако контроль над Тайванем не только расширит возможности Китая по наблюдению за океаном. Он также обеспечил бы Китаю преимущество в подводной войне. Имея Тайвань в своих руках, Соединенные Штаты могут защищаться от ударных китайских подводных лодок, размещая подводные датчики в ключевых точках, чтобы улавливать звуки, издаваемые субмаринами. Соединенные Штаты, вероятно, размещают такие направленные вверх гидрофоны — для прослушивания на более коротких расстояниях — вдоль дна узких проходов у входов в Филиппинское море, в том числе в промежутках между Филиппинами, островами Рюкю и Тайванем. На таком близком расстоянии эти приборы могут ненадолго обнаруживать даже самые тихие подводные лодки, позволяя воздушным и надводным средствам США выслеживать их.
Во время кризиса это может помешать китайским подводным лодкам получить возможности "свободного выстрела" по кораблям США на ранних этапах войны, когда передовые военно-морские силы США будут наиболее уязвимы.
Однако, если Китай получит контроль над Тайванем, он сможет размещать на острове подводные лодки и поддерживать воздушные и береговые средства обороны. Тогда китайские подлодки смогут ускользнуть из своих баз в восточных глубоководных портах Тайваня прямо в Филиппинское море, минуя узкие места, которые будут прослушиваться американскими гидрофонами. Китайская военные средства на Тайване также могли бы помешать Соединенным Штатам и их союзникам использовать свои лучшие средства для слежения за подводными лодками — морские патрульные самолеты и корабли с вертолетами — вблизи острова, что значительно облегчило бы китайским подводным лодкам возможность нанести удар первыми в кризисной ситуации и уменьшило бы их коэффициент истощения на войне. Контроль над Тайванем будет иметь дополнительное преимущество, заключающееся в сокращении расстояния между китайскими базами подводных лодок и районами их патрулирования в среднем с 1000 километров до нуля, что позволит Китаю использовать больше подводных лодок в любой момент времени и проводить больше атак против военно-морских сил США. Китайские подводные лодки также смогут использовать более точные данные о наведении, собранные гидрофонами и спутниками, что значительно повысит их эффективность против надводных кораблей США.
Под водой
Со временем объединение с Тайванем могло бы дать Китаю еще большие военные преимущества, если бы он решил увеличить расходы на создание флота гораздо более тихих современных атомных подводных лодок и подлодок с баллистическими ракетами. Эти подводные корабли, управляемые с восточного побережья Тайваня, усилят потенциал ядерного сдерживания Китая и позволят ему угрожать морским путям в Северо-Восточной Азии в случае войны.
В настоящее время подводные силы Китая плохо оснащены для борьбы с морским нефтяным м коммерческим транспортом союзников США. Глобальное судоходство традиционно оказывалось устойчивым перед лицом таких угроз, потому что можно перенаправить суда за пределы досягаемости враждебных сил. Даже закрытие Суэцкого канала в период с 1967 по 1975 год не парализовало мировую торговлю, поскольку вместо этого корабли могли обходить мыс Доброй Надежды, хотя и неся существенные дополнительные расходы. Эта устойчивость означает, что Пекину придется ориентироваться на те морские пути, которые лежат уже в северо-западной части Тихого океана, вероятно, вблизи портов в Северо-Восточной Азии. Но большинство нынешних ударных подводных лодок Китая представляют собой маломощные дизель-электрические лодки, которым будет трудно работать на таких расстояниях, в то время как немногие китайские атомные субмарины с большой дальностью действия шумны и поэтому уязвимы для обнаружения американскими гидрофонами, обращенными "наружу", и развернутыми вдоль так называемой "второй цепи островов", которая тянется на юго-восток от Японии через Северные Марианские острова и мимо Гуама.
Точно так же нынешнее количество китайских подводных лодок с баллистическими ракетами мало способствует укреплению китайских средств ядерного сдерживания. Баллистические ракеты, которые они несут, в лучшем случае могут поразить Аляску и северо-западный угол Соединенных Штатов, если они будут запущены в пределах "первой цепи островов". А поскольку сегодняшние китайские подводные лодки уязвимы для обнаружения, им будет трудно достичь районов открытого океана, где они могут угрожать остальной части Соединенных Штатов.
Даже будущий китайский флот гораздо более тихих передовых атомных подводных лодок или подводных лодок с баллистическими ракетами, способных уклоняться от направленных наружу гидрофонов вдоль "второй цепи островов", все равно должен будет проходить над направленными вверх гидрофонами США, расположенными у выходов на "первую цепь островов". Эти барьеры позволили бы Соединенным Штатам нанести существенный урон китайским передовым атомным подводным лодкам, направляющимся к морским путям Северо-Восточной Азии и обратно, и значительно затруднить выполнение задач китайским подводным лодкам с баллистическими ракетами, которых почти наверняка будет меньше.
Но если бы Китай приобрел Тайвань, он смог бы, используя военный потенциал более тихих подводных лодок, избежать гидрофонов США вдоль первой цепи островов. Эти корабли будут иметь прямой доступ к Филиппинскому морю и защиту китайской воздушной и береговой обороны, которая будет держать под контролем американские корабли и самолеты. Флот бесшумных атомных подводных лодок, развернутых с Тайваня, также будет достаточно устойчив в кампаниях против морских путей в Северо-Восточной Азии. А флот бесшумных подводных лодок с баллистическими ракетами, имеющих выход в открытый океан, позволил бы Китаю более убедительно угрожать континентальной части Соединенных Штатов ядерным ударом с морских позиций.
Конечно, еще неизвестно, сможет ли Китай освоить более совершенные методы снижения шумности или решить ряд других крупных проблем, которые преследуют его атомные подводные лодки. А важность американских противокорабельных и ядерных сил морского базирования все еще открыта для обсуждения, поскольку их относительное влияние будет зависеть от того, какие другие возможности Китай создаст или не создаст, и от того, какие стратегические цели Китай будет преследовать в будущем. Тем не менее поведение великих держав прошлого поучительно. Нацистская Германия и Советский Союз вложили значительные средства в ударные подводные лодки. А СССР после войны сделал аналогичные инвестиции в подводные крейсеры с баллистическими ракетами. Демократические противники этих стран почувствовали глубокую угрозу со стороны этих подводных сил и предприняли огромные усилия, чтобы их нейтрализовать. Таким образом, захват Тайваня Китаем предоставит Пекину тот военный вариант, который великие державы ранее сочли очень полезным.
Нет хороших вариантов
Более глубокое понимание военного значения Тайваня явно подкрепляет аргументы в пользу сохранения острова в дружественных руках. Однако то, насколько решающим может быть этот аргумент, зависит от того, какую общую стратегию Соединенные Штаты проводят в Азии. И какой бы подход ни избрал Вашингтон, ему придется столкнуться с вызовами и дилеммами, вытекающими из военных преимуществ, которые Тайвань потенциально может предоставить тому, кто его контролирует.
Если Соединенные Штаты продолжат свою нынешнюю стратегию сдерживания Китая, сохраняя свою сеть союзов и усиливая свое военное присутствие в Азии, то защита Тайваня обойдется очень дорого. Ведь военное значение острова придает Китаю сильный мотив для стремления к объединению, помимо наиболее часто упоминаемых националистических импульсов. Поэтому для сдерживания Пекина, вероятно, потребуется отказаться от давней американской политики "стратегической неопределенности" в отношении того, встанет ли Вашингтон на защиту острова, в пользу кристально ясного обязательства его военной поддержки.
Но устранение "стратегической неопределенности" может спровоцировать тот самый кризис, который политика призвана предотвратить. Это почти наверняка поднимет темпы и уровень гонки вооружений между Соединенными Штатами и Китаем, что усилит и без того опасную конкуренцию между двумя державами. И даже если бы политика "стратегической ясности", возможно, и сдержала бы попытку Китая захватить Тайвань, она, скорее всего, побудит Китай каким-то другим образом компенсировать свои военные недостатки, что еще больше усилило бы напряженность.
В качестве альтернативы Соединенные Штаты могут стремиться к более гибкому периметру безопасности, который устраняет их обязательства перед Тайванем, сохраняя при этом договорные союзы США и их некоторые передовые вооруженные силы в Азии. Такой подход уменьшит вероятность конфликта из-за Тайваня, но повлечет за собой другие военные расходы, опять же из-за военного значения острова. Американским вооруженным силам придется выполнять свои миссии на театре, который становится гораздо более опасным из-за китайских подводных лодок и гидрофонов, развернутых у восточного побережья Тайваня. В результате Соединенным Штатам может потребоваться разработать ложные цели, чтобы обмануть китайские датчики, способы работы за пределами их обычного диапазона или подготовиться к перерезанию кабелей, соединяющих эти датчики с береговыми центрами обработки данных в случае войны. Вашингтон почти наверняка должен был бы активизировать свои усилия, чтобы вывести из строя китайские спутники.
Если Соединенные Штаты примут такой подход, успокоить союзников США станет гораздо более трудной задачей. Именно потому, что контроль над Тайванем даст Пекину значительные военные преимущества, Япония, Филиппины и Южная Корея, вероятно, потребуют убедительной демонстрации неизменной приверженности США защите острова. Япония, в частности, весьма обеспокоена тем, что снижение способности США действовать в акватории Филиппинского моря приведет к усилению китайского давления на Токио или способности к нападению, особенно учитывая близость самых южных островов Японии к Тайваню.
В более долгосрочной перспективе союзники США в регионе также, вероятно, будут опасаться растущей китайской угрозы судоходным путям и опасаться, что более сильная ядерная угроза со стороны Китая на море снизит доверие региональных держав к обязательствам США по защите их от нападения. Ожидание этих опасностей почти наверняка побудит союзников США искать у Соединенных Штатов большей уверенности в виде более тесных соглашений об обороне, дополнительной военной помощи и более заметного развертывания сил США в регионе, в том числе ядерных сил на территории союзников или рядом с ними. Восточная Азия может стать похожей на Европу на более поздних этапах холодной войны, когда союзники США потребуют демонстрации приверженности своего американского покровителя перед лицом сомнений относительно военного баланса сил. Если ориентироваться на холодную войну, то такие шаги сами по себе могут повысить риск ядерной эскалации в случае любого кризиса или конфликта.
Наконец, Соединенные Штаты могут решить проводить и такую стратегию, которая положит конец их обязательствам перед Тайванем, а также сократит их военное присутствие в Азии и другие обязательства альянса в регионе. Такая политика может ограничить прямую военную поддержку США обороне Японии или даже свести на нет все обязательства США в Восточной Азии. Но даже в этом случае потенциальная военная ценность Тайваня для Китая все равно может создать опасную региональную динамику. Обеспокоенная тем, что некоторые из ее островов могут стать следующими, Япония может пойти на военную поддержку Тайваня, даже если Соединенные Штаты этого не сделают. Результатом может стать война между крупными державами в Азии, в которую, вольно или невольно, могут втянуться Соединенные Штаты. Такая война была бы разрушительной. Тем не менее, нарушение текущего хрупкого равновесия путем уступки этого ценного в военном отношении острова может сделать такую войну более вероятной, усиливая основной аргумент в пользу нынешней большой стратегии США, по которой обязательства Америки в отношении своих альянсов и передовое военное присутствие оказывают сдерживающее влияние на угрозу конфликта в регионе.
Однако, в конечном счете, уникальная военная ценность Тайваня создает проблемы для всех трех вышеназванных стратегий США. Независимо от того, укрепят ли Соединенные Штаты свою приверженность Тайваню и его союзникам в Азии или откажутся от них, полностью или частично, способность острова изменить военный баланс в регионе заставит Вашингтон идти на трудные компромиссы, рискуя гонкой вооружений или даже открытым конфликтом с Китаем. Такова коварная природа проблемы, создаваемой Тайванем, который находится на стыке американо-китайских отношений, геополитики и военного баланса в Азии. Независимо от того, какую генеральную стратегию выберет Вашингтон, военная ценность Тайваня всегда будет сопряжена со значительной угрозой и будет требовать от мировых игроков уплаты соответствующей высокой цены.
Авторы: Брендан Риттенхаус Грин (Brendan Rittenhouse Green) — адъюнкт-профессор политологии Университета Цинциннати.
Кэйтлин Талмэдж (Caitlin Talmadge) — адъюнкт-профессор по вопросам безопасности Школы международных отношений Уолша Джорджтаунского университета.
