Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Автор статьи Big Think анализирует подходы Ленина и Сталина к уголовному правосудию. Советское право основывалось на принципах марксизма-ленинизма, толкования которых менялись. А потому менялось и отношение руководства к преступникам, пишет он и приводит в пример дело Чикатило и Винничевского.
Советские исследователи изучали преступность через призму марксизма-ленинизма. При Ленине на непродолжительное время возник гуманистический подход к преступности, но он исчез, когда к власти пришел Сталин.
Ключевые моменты
— Советское право, как и все прочие составляющие советского общества, было основано на принципах марксизма-ленинизма.
— Толкования этих принципов менялись, а вместе с этим менялось и отношение советского государства к преступникам.
— Изучая советское уголовное правосудие, важно проводить различие между политическими и неполитическими преступниками.
Когда Андрей Чикатило предстал перед судом за убийство 52 человек, он отказался признать вину за совершенные преступления. Этот убийца, которого в суде приходилось сажать в железную клетку, чтобы защитить от разъяренных родственников жертв, считал, что свои преступления он совершил не по собственной воле, а под воздействием неподконтрольных ему сил.
Главной среди них, по всеобщему признанию, было страшное детство. Чикатило, ставший одним из самых одиозных серийных убийц в истории СССР, родился во время Голодомора, как называют искусственно созданный голод, унесший жизни примерно 3,5 миллиона украинских крестьян. Рос Чикатило в колхозе. В детстве он часто терял сознание от голода, и над ним издевались хулиганы.
Чикатило утверждал, что биология тоже стала сопутствующим фактором. С самого детства он страдал от импотенции. Во время обычного полового акта ему не удавалось сохранять эрекцию, но он мгновенно извергал семя, когда хватал подругу своей сестры и валил ее на землю. Позже он обнаружил, что получает еще большее сексуальное удовлетворение, когда истязает своих жертв и бьет их ножом.
Некоторые психиатры изучали Чикатило, когда он находился за решеткой. Во время суда его адвокат хотел, чтобы эти психиатры пришли на заседание и ответили ему на вопрос о том, не освобождают ли психические проблемы его клиента от ответственности за содеянное. Когда требование адвоката было отклонено, Чикатило стал неуправляемым и начал вести себя неадекватно. Возможно, он пытался убедить суд в своей невменяемости.
Убийца говорил, что он забеременел и выделяет молоко или что он боролся с ассирийской мафией. Михаил Кривич и Ольгерт Ольгин, написавшие книгу "Товарищ Чикатило: Психопатология известного серийного убийцы в России" (Comrade Chikatilo: The Psychopathology of Russia’s Notorious Serial Killer), утверждают, что однажды на суде Чикатило вытащил свой половой член и сказал: "Посмотрите на эту бесполезную штуку. Как вы думаете, что я мог с этим сделать?"
Что бы ни пытался сделать Чикатило, ему ничего не удалось. Суд над этим человеком, ставший первым крупным событием после распада Советского Союза, закончился именно так, как все ожидали. Так называемого "Ростовского потрошителя" приговорили к смертной казни. В феврале 1994 года его расстреляли, а тело похоронили в безымянной могиле на тюремном кладбище.
Уголовное правосудие в послереволюционной России
Если бы Чикатило предстал перед судом, когда страной руководил Владимир Ленин, его судьба могла стать совершенно иной. В этот ранний период советской истории коммунистическая партия пыталась понять, как ей воплотить свою идеалистическую систему взглядов в практическую форму правления. А Ленин, в отличие от своего преемника, был не тот человек, чтобы идти на уступки.
Поначалу большевики пытались организовать свою систему правосудия в соответствии с учением Карла Маркса. Закоренелые российские марксисты того времени считали, что "вина" и "наказание" являются инструментами буржуазной культуры и что богачи ранее использовали их для того, чтобы держать в узде неимущих.
Не желая признавать юридическую терминологию, которая принадлежала их классовым врагам, революционеры решили создать собственный язык. Слово "вина" исчезло из юридического лексикона. Вместо "наказания" начали говорить об "общественной защите", а преступления стали называть "общественно опасными деяниями", которые мешают государству строить социализм.
Первые советские исследователи внесли значительный вклад в науку криминологию, особенно что касается преступности среди несовершеннолетних. Для них это была актуальная тема. Годы мировой войны, революции, а затем и гражданской войны оказали мощное влияние на молодое поколение россиян. Произошел крах экономики, распадались семьи, а подростки все чаще становились на путь преступлений.
В 1918 году коммунистическая партия попыталась остановить эту тенденцию, разработав закон, запрещающий отдавать под суд правонарушителей 17- и 18-летнего возраста. Вместо суда их судьбу должны были решать "комиссии по делам несовершеннолетних", состоявшие из судей, педагогов и врачей, которые выносили свои решения, основываясь не на совершенном преступлении, а на степени "социальной безнадзорности".
Натан Берман (Nathan Berman) пишет на страницах "Журнала уголовного права и криминологии": "Комиссия ни при каких обстоятельствах не могла отправить подростка в исправительное учреждение, каким бы тяжким ни было совершенное им преступление. С такими малолетними преступниками надлежало обходиться исключительно „медико-педагогическими“ методами".
Убийства при Сталине
Это был поистине революционный подход к юношеской преступности, но продержался он недолго. В 1935 году Центральный исполнительный комитет коммунистической партии издал указ, в котором говорилось, что несовершеннолетние 12 лет и старше, виновные в совершении кражи, разбойного нападения, убийства или покушения на убийство, "подлежат всем видам уголовных наказаний", включая смертную казнь.
Требование восстановить такое наказание исходило не от Сталина, а от его ближайших соратников. В том же году нарком обороны Климент Ворошилов написал Сталину письмо, в котором утверждал, что высшая мера наказания является самым эффективным способом борьбы с усиливавшейся в то время преступностью среди обездоленной и бесправной московской молодежи.
Напрямую от этого указа пострадал малолетний преступник Владимир Винничевский, ставший серийным убийцей. Если бы Винничевский предстал перед судом на 10 лет раньше, ему бы удалось избежать смертной казни. Однако этого 17-летнего юношу обвинили в убийстве восьмерых человек. Его расстреляли и похоронили в безымянной общей могиле возле Московского тракта.
Расстрел Винничевского стал лишь одним примером того, насколько сильно изменилась советская система правосудия при Сталине. Ленин в своей написанной в 1917 году книге "Государство и революция" обещал, что государственная власть в Советском Союзе будет "отмирать" по мере построения социализма в России. А Сталин в 1936 году заявил, что СССР "как никогда прежде нуждается в устойчивости законов".
Это заявление носило в большей степени политический, нежели идеологический характер. Дело в том, что в 1936 году начались сталинские чистки, и в это время генеральный секретарь сделал ставку на власть государства в борьбе с реальными и вымышленными угрозами его режиму. Если раньше террор и правосудие осуществлялись отдельно, то теперь за них внезапно стали отвечать одни и те же государственные органы.
Чтобы как-то обосновать рост числа арестов и казней, в систему марксизма-ленинизма, лежавшую в основе советского государственного управления, внесли изменения. Если большевики первого поколения были стойкими детерминистами, то сталинские теоретики вновь ввели в обиход представление о том, что отдельная личность обладает значительной свободой выбора и самостоятельностью.
Политические преступления против неполитических
Последствия от таких изменений были двоякими. С одной стороны, они помогли утвердить роль Сталина как человека, который единолично спас Советский Союз от краха. С другой, они дали законодателям идеологическую основу для привлечения преступников к ответственности за совершенные деяния, которые ранее объяснялись воздействием окружающей обстановки.
Изучающие этот период ученые утверждают, что чистки не оказали того долговременного воздействия на добропорядочность советской системы правосудия, какого можно было ожидать. Похоже, что эти заявления подтверждаются свидетельствами ряда советских юристов, которые писали о своей работе в этой сфере после того, как в 1991 году была распущена коммунистическая партия.
Дина Каминская в своей книге "Окончательное решение. Моя жизнь советского адвоката" (Final Judgment: My Life as a Soviet Defense Attorney) пишет о том, что большинство судебных процессов по неполитическим преступлениям проводилось профессионально и честно. Адвокаты, судьи и следователи из милиции работали совместно и обеспечивали тщательное расследование каждого дела, поступая так, чтобы вынесенный приговор соответствовал тяжести совершенного преступления.
К политическим преступникам отношение было иное, в основном из-за того, что Советский Союз считал их более опасными для правящего режима. Согласно такой логике, серийные убийцы типа Винничевского могли разрушить жизнь нескольким сотням человек, но такие антиобщественные типы никогда не участвовали в волнениях и демонстрациях, создававших угрозу коммунистической партии.
Трудно сказать, был ли сталинский подход к уголовному правосудию эффективнее ленинского или нет. В 1920-е годы правительство регулярно и последовательно публиковало статистические материалы уголовной юстиции, но после сталинских чисток они стали появляться все реже. Та статистика, которую власти все же публиковали, зачастую была сложной для понимания, и ей редко можно было верить.
С уверенностью можно говорить о том, что изучение уголовного правосудия в Советском Союзе возможно лишь при условии изучения марксизма-ленинизма, так как эта политическая идеология не только формировала взгляды и поступки преступников типа Чикатило, но и определяла, как государство впоследствии будет их наказывать за совершенные деяния.
Автор: Тим Бринкхоф (Tim Brinkhof)
